Онлайн книга «Подарок дьявола»
|
– Старая знакомая, – услышала Марина и узнала врача «скорой» Авдотьева. – Сегунцова? – Да… – Ты, девушка, как ангел смерти. Рядом с тобой все время трупы. Раньше хоть по одному, а сегодня сразу двенадцать. Врач бесцеремонно резал на ней блузку, ощупывал руки и грудь. – Не надо, – попросила Марина. – Еще как надо… Пулевого нет, похоже, только глубокая царапина от стекла в затылочной части. Маша, перевяжи ей голову. Придется переливание сделать. Он еще что-то говорил, но Марина не слышала. Перед глазами поплыл туман, и она задремала. Очнулась Марина на больничной койке под капельницей. За окнами ночь. Перед ней мама. Глаза Натальи Андреевны заплаканы, под глазами синеватые круги и резкие морщинки: – Господи, слава Богу, жива! – Мама погладила ее по лбу, наклонилась и стала целовать в лицо. Марина почувствовала солоноватый вкус маминых слез и тоже заплакала. – Только душераздирающих сцен нам здесь не хватало. Убедились, что с дочерью все в порядке, и идите отдыхать. Ей нужен покой. Когда выпишу, будете дома друг друга оплакивать, но уже радостными слезами. – Возле койки стоял незнакомый молодой врач и строго смотрел на них. – Да, доктор, я сейчас уже ухожу, – испуганно прошептала Наталья Андреевна и поднялась: – Доченька, я тебе тут соков, яблочек принесла… Поешь, когда сможешь. А завтра курицу сварю. Сегодня не успела. Я же с работы… Марина кивнула и слабо улыбнулась матери. Та, прижав к глазам платок, выбежала из палаты. Авдотьев покачал головой и вышел за ней. Девушке стало стыдно, что она обижалась на мать. Ближе и роднее человека у нее ведь все равно нет! Они остались вдвоем на всем белом свете. И ударила мама ее от волнения, беспокоилась о дочери, вот и не сдержалась… А у Кости вообще ни мамы, ни папы не было: Марина вспомнила, как сидела в «Ниве» с его родными, и зажмурилась. Она так и не сообразила до конца, что произошло. Поняла только, что случилось страшное. Врач сказал: двенадцать трупов… Молоденькая медсестра подошла к капельнице, поколдовала со шлангами и наклонилась к больной. – Как вас зовут? – спросила Марина. – Тоней меня зовут. Ты, Сегунцова, в рубашке родилась. В твоей машине двое убитых и один серьезно раненый. Он сейчас в операционной. А тебя лишь стеклом порезало. – Кто в операционной? – Летчик, брат того парня, которого хоронить везли. – Александр? – Кажется. У нас раненых с десяток. Всех не упомнишь. – А что там было? – Откуда я знаю. Я с вами не ехала. Стреляли, говорят… Ладно, спи давай. Спать Марине не хотелось. Она уже себя не чувствовала такой слабой, как там, в машине. Значит, в них стреляли. Почему? За что? – Господи, не город у нас, а сборище уголовников… Чуть приподняв голову, Марина посмотрела в сторону сказавшей это. Она только теперь заметила в палате еще три койки. У стены лежала седовласая дама с книжкой. У окна кто-то спал, накрывшись с головой одеялом. По соседству сидела сухенькая старушка в пестром ситцевом халатике. Она слушала в наушниках радио. Старушка была тоненькая и руки ее могли служить пособием по анатомии – все косточки просматривались. – Это вы сказали? – переспросила Марина. – Я, милая, – кивнула старушка, стягивая с ушей наушники. – Вот сейчас новости передавали. Там про вас говорили. – Про меня? – удивилась Марина. – Не про тебя одну, конечно, а про весь этот ужас. Везли хоронить одного, а теперь придется двенадцать. – Не говорили, кто в нас стрелял? – Обещали сыскать. Только кто им поверит? Не поймают злодеев. Сколько уж раз так бывало, а виновных нет как нет. Марина хотела еще что-то спросить, но она прикусила язык. На пороге палаты стояли доктор и высокий представительный мужчина. Он тоже был в белом халате, но Марина сразу поняла, что это не врач. Высокий держал в руках букет тюльпанов. Девушка решила, что это посетитель к ее соседкам, но ошиблась. Врач ткнул пальцем в сторону ее койки: – Вон Сегунцова. Только вы не долго. Она еще слабовата. Дело даже не в ране. Стресс еще у нее… – После чего прикрыл дверь с другой стороны. Мужчина шагнул к Марине, улыбнулся и протянул цветы. Затем понял, что ей с капельницей трудно их взять, извинился и вышел. Вернулся через несколько минут с литровой банкой. Поставил тюльпаны на Маринину тумбочку, подвинул к койке стул и уселся рядом. – Давайте, Мариночка, знакомиться. Меня зовут Геннадий Васильевич Рощин. Я приехал из Москвы специально, чтобы с вами поговорить. А тут вот какая история. Единственно, что могу сказать, вам повезло… – Потому что меня не пристрелили? – Конечно. Вы видели встречную машину, из которой бандиты открыли огонь? – Ничего я не видела. – Понимаю… – Вы из милиции? – Я работаю в Государственной Думе. Такого Марина никак не ожидала. – Вы депутат? – Нет, консультант одного из комитетов Госдумы. Прилетел я, к сожалению, поздно. Мне не сообщили вовремя о кончине Николая Спиридоновича, вот я на его похороны и не поспел. Ваш родственник очень известный человек, Марина. Расскажите, как он умер? Не говорил ли чего перед смертью? Не оставил ли завещания? – Завещания? Нет. Квартиру он давно записал на меня, а ценностей у него не водилось. – Это я знаю. Нас интересует архив Вострикова. Вам бумаги ни к чему, а государству могут пригодиться. – Архива не видела. Все, что он считал нужным, еще при жизни отнес в городскую библиотеку. Вы там спросите. – Спрошу. А вы припомните, рассказывал ли ваш двоюродный дед о том времени, когда работал в системе Главспирта? – Он чаще про войну с немцами рассказывал. – Как раз во время войны он там и работал. А старинных водочных рецептов он не хранил? – Не знаю. – Марина уже начала уставать от любознательного посетителя. И он это заметил. – Не буду вас больше утомлять, а вы подумайте. За старинные рецепты алкогольных напитков мне разрешили выдавать премии. Найдись у вас такой рецепт, могли бы в Египет съездить… – Геннадий Васильевич улыбнулся и встал. – Да, вот еще… Близких друзей Николая Спиридоновича вы ведь знаете. Я бы с ними с удовольствием встретился. Марина вспомнила Алексея Петровича Дерябина, который жил на окраине города и уже давно не выходил на улицу. Это был единственный близкий человек старика. Но почему-то говорить о нем приезжему она не захотела. Что-то насторожило девушку в его облике. Даже дорогой в это время года букетик тюльпанов не помог: – Все его друзья еще раньше поумирали, – буркнула она и закрыла глаза. |