Онлайн книга «Подарок дьявола»
|
Приемная с буржуйкой выглядела не столь разоренной, хотя форточку в окне прикрывал, заменяя стекло, квадратик картона. Трое солидных мужей шагнули в кабинет. За директорским столом развалился одутловатый неряшливый гражданин в свитере и жилетке. Перед ним на драном, некогда зеленом сукне гордо поблескивала недопитая бутылка «Новомытлинки», желтели шкурки воблы, мерцал порожний стакан и сиротливо подсыхал огрызок соленого огурца. Рыло директора, нависшее над остатками пира, выражало сугубо отстраненное отношение к окружающему миру. Чумной подошел к столу, взял сидевшего за шиворот, приподнял, аккуратно провел между москвичами и выбросил в коридор. Послышался мягкий удар упавшего тела и тихий мычащий стон. – Ну что, господа, сами, бля, видите… – Обведя взором директорское помещение, Михаил Федорович вздохнул: – Вот что я от вас получил. Геннадий Прохорович Барруда покрутил пальцем у виска. – Дурак ты, Мишка. Стены не нравятся? Наймешь хохлов, через месяц выстроят офис, не хуже столичных. Не о том думаешь. Вопрос – где постоянных рабочих найти? Местных алкашей нельзя. Сам только что человека уволил. Вот о чем шариками крутить надо. – Надо, но начинать будем не с этого. Пора Михаилу фамилию менять. Станешь Михаилом Станиславовичем Слободским. – И депутат Думы щелкнул Михаила Федоровича костяшкой пальца в лоб. – А отчество на хрена? Моего папаню Федором назвали. Имя русское, хули плохо? – обиженно проворчал Чумной. Барруда повысил голос: – Папаня твой алкаш и уголовник, и хватит выступать. Делают из тебя человека, молчи и радуйся… – Станиславовичем так Станиславовичем. Мне по фигу, – миролюбиво согласился Чумной. В углу кабинета пылилось «переходящее» красное знамя, рядом стоял шкаф. Владимир Савельевич Шаров открыл его и извлек бархатный альбом с профилем Владимира Ильича Ленина. Сдув с красного бархата изрядный слой пыли, он раскрыл альбом и принялся листать страницы: – Смотрите, а вот и фотодокументик, подтверждающий мои слова. – Опять в историю ударился? – Барруда покривился, но в альбом заглянул. – История – штука полезная, – возразил депутат и тяжело вздохнул: – До чего довели предприятие, скоты. Полюбуйся, Гена, в сороковых годах это был показательный завод. Недаром его посетил сам Микоян с начальником Главспирта. – «Ням, ням, Микоян!» Ты уже нам рассказывал эту байку. – Барруда уселся в директорское кресло, с отвращением отодвинул хвост воблы, влил в пустой стакан остатки из бутылки и понюхал содержимое. Владимир Савельевич с любопытством пронаблюдал за действиями замминистра, ожидая, выпьет тот водку или нет. Барруда пить не стал. Депутат одобрительно хмыкнул: – Знаешь, Гена, если бы нашлась та бумажка, за нее миллион «зеленых», как два пальца. – «Лимон» «зеленых» – это, бля, звучит, – навострился Чумной. – Найди заработаешь. По тону Шарова Чумной не понял, шутит депутат или говорит серьезно. – А как ее отыщешь? – Работать надо. В архивах нет, значит, осела где-то вокруг товарища Микояна или директора Главспирта, – загадочно намекнул Шаров, ткнув пальцем в фотографию из альбома. – А кто такой Микоян? Депутат с замминистра переглянулись. – Ты, Миша, сколько классов кончил? – …Семь. Не кончил, но в седьмой пол зимы оттопал. Обрыдло… Сколько можно учиться? Депутат постучал кулаком по столу: – Дубина, ты хоть рекламу «ням, ням» видел? – Ну, видел… Мясного комбината реклама. А кто такой Микоян – хрен его знает. – Новоиспеченный заводчик не понимал, почему москвичи привязались с каким-то армяшкой. – Отстань от него, Шаров, не все же у нас, как ты, со степенью, – заступился за компаньона Барруда и милостиво пояснил: – Анастас Иванович Микоян, Миша, это первый нарком по продовольствию. Он всех пережил – и Сталина, и Хрущева, и Брежнева. Не так давно умер. Вокруг его родни ту бумажку и надо искать. – А кто с ним еще был? Вы тут, бля, еще одного назвали. – Соображает, – приятно удивился Барруда: – Это ты у Вовы спроси. Он у нас ученый. Владимир Савельевич подвинул альбом к Чумному: – Смотри сюда. Это Анастас Иванович, а рядом начальника Главспирта Моисей Семенович Зелен. Можешь и вокруг его наследников поискать. Хуже не будет. – Жидок? – усмехнулся Михаил Федорович, отдирая фото от картонной страницы. – Почему не поискать, поищем. А кому за «лимон» «зеленых» эту бумажку втюхать можно? – Тебе, Миша, даже не втюхивать бы ее, а на американца в суд. Тут уже не одним «лимоном» пахнет. – Шаров загадочно улыбнулся. К государственной Фемиде Михаил Федорович относился с подозрением: – Охренели?! Почему в суд мне, а не вам? – Гена, объясни этому кретину. Я от него устал. – Потому, господин хороший, что ты теперь владелец частной компании и станешь наследником древнего купеческого рода, а мы люди казенные. Подать в суд можем. Выиграем – денежки в казну утекут. Понял, дубина? – зло пояснил Барруда. Тупость провинциального компаньона москвичей начала уже всерьез раздражать. – Кажись, врубился, – кивнул Михаил Федорович, спрятал карточку в карман и прислушался. В коридоре раздавалось странное сопенье, постепенно переводящее в рев. Через секунду на пороге возник «уволенный» директор с лицом цвета бархатной обложки альбома и, размахивая чем-то вроде тесака, бросился на обидчиков. Чумной мгновенно выхватил из кармана «Макарова» и выстрелил в грудь бывшего хозяина кабинета. Тот замер, выронил из рук тесак, с хрипом два раза вдохнул спертый воздух барака и рухнул. – Где вы торчите, придурки! – крикнул Михаил Федорович в окно своим службам. По коридору пронесся топот, и пятеро молодцов застыли в проеме двери. – Мы здесь. – Здесь? Нас, бля, чуть не порезали, а вы и рылом не ведете! – возмутился Чумной. – Мы у крыльца ждали, чтобы не мешать, – оправдывался Чуриков. – Вы же сами среагировали, – виновато добавил майор Турыгин. – Сейчас составим актик о вооруженном нападении, ребята подпишут… Чумной убрал в карман пистолет и сплюнул: – Ладно, волоките его отсюда на хер и больше не зевайте. Московские гости дождались, пока тело мстителя вынесут, и продолжили тему. – Пора вернуться к проблеме работников. Еще Ленин говаривал: кадры решают все, – напомнил Владимир Савельевич Шаров. – Вот-вот, – поддержал Барруда. – А вы чо предлагаете, мужики? – Новый совладелец водочного завода не имел хозяйственного опыта и не был готов решать подобные вопросы. – Есть одна идейка, – подмигнул Владимир Савельевич. |