Онлайн книга «Подарок дьявола»
|
Жители Хмырева состояли из носителей двух фамилий: Варваркиных и Чумных. Жили они там испокон века. – Скажите, Валентина Гавриловна, а купцов или заводчиков в вашем роду не было? – Кого-кого? – не поняла женщина. – Богатых людей, со своим делом, – пояснил Семен Григорьевич непонятливой мамаше предпринимателя: – Сынок-то ваш – бизнесмен. – Бандит Мишка, а не бизнисмеы. Тюрьма по нему плачет. Я его предупреждала, не лезь в чужие сани. Но куда мне, безграмотной, его учить?! – Вы мне не ответили насчет предков. Были у вас богатеи до революции? – Буржуи, что ли? – Наконец вопрос пробился к сознанию женщины – Ты чего, сынок? Федька, он из Чумных. Я же тебе говорила. Чумные на зиму в город подавались, зверье бездомное ловить. – В живодеры нанимались? – обрадовался Семен Григорьевич. Корни родового древа предпринимателя начинали проясняться. – Ага, в живодеры. Ходили по дворам, по ярмаркам. Собак ловили бездомных. От них горожанам покусы и болезни. Оттого и пошла фамилия Чумные. Скотина в деревне на пользу, в городе во вред. – Хорошо, с предками Чумного разобрались. А по вашей линии? – А я в девичестве Варваркина. Наши веники вязали и сбывали по московским баням. И дед возил, и прадед, а дальше не скажу. И никто не скажет. Мы свою память давно пропили. Сотов поблагодарил Валентину Гавриловну за исчерпывающий рассказ, переснял портрет Сидора Чумного с фотографии, висевшей на стене, выпросил из альбома карточку десятилетнего Михаила и, отказавшись от «чайку», покинул родовое гнездо новомытлинского заводчика. Шагая на станцию, на ходу прослушал запись беседы. Запись получилась вполне внятная, и даже храп хозяина ее не портил. Екатеринбург. 2000 год. Март – Прости, Соломатин, я сегодня не домой. – Диспетчер Конев скромно опустил глаза. – Предупредил бы раньше, скотина! Я бы давно уехал, – обозлился Александр. – Поедем со мной. Там подружка вполне сносная деваха. – Спятил? – А чего такого? Жены у тебя дома нет. Придумывать ничего не надо. Лафа. – Васька спит дома. У тещи места на всех не хватает. И ему от нее в школу не добраться. Кто сына утром накормит? – Ну, извини, друг. Я уже договорился… – Конев виновато развел руками. Пилот первого класса Александр Ильич Соломатин, получив ранение на похоронах брата, после больницы медкомиссию не прошел. Летчика поставили сменным замом руководителя полетов. В наземных службах всегда много путаницы, беготни и нервотрепки. То багаж улетел в одну сторону, а пассажир в другую, то мест оказывалось меньше, чем посадочных талонов, одним словом – канитель. Рабочая смена тянулась до девяти-десяти вечера. Диспетчер Конев заканчивал в начале десятого и обычно подвозил его на своей машине, они жили по соседству. Но сегодня Конев домой не собирался по причине личного интереса. Набрехав жене о ночном дежурстве, находчивый авиатор решил сходить «налево». Александр ничего против игривости своего друга не имел, но добираться домой ему предстояло на городском автобусе. Затеяв ремонт, он жену и троих младших детей отселил к теще. Если бы не Васька, спокойно переночевал бы в гостинице летного состава. Завтра дежурства нет, приехал бы утром на автобусе и занялся циклевкой пола. Обычно когда не везет, это надолго. Автобус только что укатил, и Александр, с грустью проводив его габаритные огоньки, побрел по площади в надежде встретить кого-нибудь из «лошадных» знакомых. В сторону трех таксомоторов, что стояли на пяточке, Соломатин не смотрел. Платить пятьсот рублей за возвращение с работы отстраненный летчик не собирался. Имея четверых детей и жену-учительницу, он экономил на любой мелочи. Оттого и машиной не обзавелся, хотя водил лихо. – Солома, привет! – Александр обернулся на зов и увидел, как со стороны стоянки к нему спешит мужик в дубленой куртке. Лица он еще не разглядел, но приземистая фигура с длинными руками могла принадлежать только Гришке Головлеву. С Головлевым, получившим за короткое широкое туловище и за склонность к обжорству кличку Буфет, они учились в одной школе. Самого Александра в классе окрестили Соломой, и никто, кроме бывших одноклассников, к нему во взрослой жизни так не обращался. – Привет, Буфет! – Александр улыбнулся, утопив свою руку в лапе школьного приятеля. – Привет, Солома. Чего ты здесь кукуешь? – Автобус ушел, а приятель удрал на блядки, – пожаловался Александр, не собираясь просить о помощи. При нынешних ценах на бензин Буфет порожним все равно в город не поедет. – Пойдем, я на пятачке второй. Посажу клиента, и дунем. Соломатин знал, что авиарейсов до утра не предвидится и Буфету придется ждать долго. Но слоняться одному по площади и того тоскливей. – Ладно, посидим в твоей колымаге. Притащится раньше автобус, покачу на нем. – Могу соску тебе позвать. Там Нинка Доцент по нашим ребятам обход делает. – Проститутка получила кличку за нежную привязанность к спившемуся аспиранту. – Не надо, Буфет, ты же знаешь, я не по этому делу. Теперь лечиться дорого. Мне жены хватает. – Знаю, что хватает. Ты у нас одномандатник. Настругал ей четверых. Сколько деньжищ на них надо. Доценту в губы куда дешевле. – Хрен с ней, расскажи, как сам? – Они уселись в видавшую виды «волжанку». Буфет включил музыку. – Как у негра в заднице – темно, тепло и бананами пахнет. – Всем не сладко, – согласился многодетный летчик. – Нет, не всем. Слышал новость, наша девчонка из Йобурга за американского миллионера выскочила. Говорят, он ей уже яхту двухпалубную подарил и остров где-то в Африке вместе с папуасами. – Очередная путана? – Пишут, студенточка. Да и мордашка хорошая. Я наших центровых всех знаю. Не из них. – А где ты мордашку видел? – Да все газеты напечатали. Вон сзади валяется, можешь посмотреть. – Головлев развернулся, так что кресло под ним жалобно застонало, и, прихватив с заднего сиденья газету, протянул Соломатину. – Буфет, у тебя темно, не разглядишь. – Могу свет зажечь, – проворчал водитель и зажег лампочку в потолке салона. Соломатин посмотрел на фотографию, придвинул снимок к глазам и затих. С газетной полосы, обняв жениха за шею, весело и чуть застенчиво улыбалась Марина Сегунцова. – Ты чего, по фотке приплыть хочешь? – прервал затянувшуюся паузу Буфет. – Гришка, это же внучатая племяшка моего покойного соседа Вострикова! Да, точно она. Ничего себе девочка выдала! – Попроси пару папуасиков с острова, вдруг подарит? Тебе своих маловато. Ну, насмотрелся, можно свет погасить? |