Онлайн книга «Что может быть лучше?»
|
При нём опасно лямку подтянуть, а уж чулок поправить – невозможно. Он тут как тут. Глаза его горят… И, слыша, как отец его, смеясь, на матушке расстёгивает лифчик, он, наречённый Феликсом, трясясь, бормочет в исступлении: «Счастливчик» (1:451). Никуда не деться от зависти к отцу, пусть это даже и Феликс. Посрамить Фрейда не удаётся, хотя ниже об этом заявляется (см. 2:97). Всё это – и чулки, и бельецо, все лифчики, которые обмякли — ведь это маска, скрывшая лицо чего-то грандиозного, не так ли? (1:452) Так, так… Испытывать вожделение к женскому белью, потому что оно касается женского тела, – это всё равно что жадному до денег испытывать жажду обладания кассиршей, потому что через неё проходит множество денежных купюр. И опять-таки трусики не попадают в перечень, или неужели и впрямь его женщина(ы) ходила без трусиков? Что вообще-то вполне могло быть. Но не в питерском климате. На склоне лет я на ограду влез, Я удовлетворял свой интерес к одной затворнице… …и я Луной залюбовался, я примостился между копий, открылся вид балтийских топей, к девице в общежитие я лез, а увидал владычицу небес (2:18). Такова судьба интеллектуала: смотришь в фигу, а видишь книгу. Прощай, дорогая. Сними кольцо, выпиши вестник мод. И можешь плюнуть тому в лицо, кто место моё займёт (2:24). Первое прямое обращение в лицо женщине и без всякой философии. Однако когда другой займёт место, то уже поздно будет плевать. Стремящемуся занять место ещё можно успеть плюнуть в лицо, да только такого рода сопротивление вряд ли того стремящегося остановит. А если желанная женщина плюёт тебе в лицо, то это не очень-то отличается от поцелуя на расстоянии – воздушный французский поцелуй и есть плевок. Не могу я встать и поехать в гости… ни в семейный дом, ни к знакомой девке. Всюду необходимы деньги (2: 27). Интересно «девки» и «деньги» – это лишь хорошая рифма или правда Бродский был готов купить женщину, будь у него деньги? Если так, то его могли бы не пустить в Америку – ведь при допуске в неё заполняешь анкету, где спрашивается, имел ли дело с проститутками. Следует писать: нет, и ему пришлось бы солгать. К счастью, родина спасла своего пророка, лишив его не только свободы, но и денег. Зная мой статус, моя невеста пятый год за меня ни с места; и где она нынче, мне неизвестно: правды сам чёрт из неё не выбьет. Она говорит: «Не горюй напрасно. Главное – чувства! Единогласно?» Это с её стороны прекрасно, Но сама она, видимо, там, где выпьет (2:27). Непоэтическая позиция – желать жениться (а не просто переспать) и не получать от женщины согласия. Должно бы наоборот – женщина мечтает выйти за Поэта замуж, а он витает в облаках и не желает земных семейных забот или просто предпочитает обильных любовниц. Какая молодец невеста, сохранила для нас поэта своим отказом, а то погрузился бы в советский семейный быт, который бы… «Бога нет. А земля в ухабах». «Да, не видать. Отключусь на бабах». Творец, творящий в таких масштабах, делает слишком большие рейды между объектами. Так что то, что там Его царствие, – это точно. Оно от мира сего заочно (2:35). Пытаюсь разобраться: между объектами – это между бабами, живущими в разных концах города? Но почему большие рейды обязательно связаны с атеизмом? Уж не потому ли, что вера самодостаточна и ездить никуда не надо, а можно сидеть на месте и заниматься онанизмом или самосозерцанием? Что одно и то же. «Бога навалом. Особо – в бабах» – это моя версия. Непротивленье, Панове, мерзко. Это мне – как серпом по яйцам (2:37). Серпом всё же лучше, чем молотом. Но как чудесно здесь ругань превращается в поэзию, хотя яйца представляются как символ боли, а не наслаждения. Смотрит с обоев былая сотня. Можно поехать в бордель, и сводня — нумизматка – будет согласна. Лень отклеивать, суетиться… (2:38) Если лень, то не так уж и хотелось. …что где бы любви своей ни воздвигла ты ложе, всё будет не краше, чем храм на крови, с общим бесплодием схоже (2:41). Вот я, как шафер в «Клопе», что бодро реагировал на слово «мать», реагирую на «ложе любви». И так же безосновательно – здесь явное бесплодие сексуальной тематики. И слепок первородного греха свой образ тиражирует в канале (2:43). Гондоны или зародыши от абортов плавают? Мой одноклассник занимался ловлей гондонов в Карповке и потом победоносно приносил очередной на палочке и показывал девочкам, искренне и самозабвенно радуясь их страху и отвращению. Красавица уехала. Ни слёз, ни мыслей, настигающих подругу… (2:68) «Настигающих» – главное слово. Обыкновенно поэты пытаются именно настичь своими словами ускользнувших женщин, то есть выебать их словесно, коль не удаётся хуем. Бродский уводит своё желание типично христианским способом – в Бога или в вещи. Правда, возможен ещё один вариант – пресыщение после визита красавицы. Вообще-то любовная поэзия состоит из: 1. описаний и восхищений прелестями женщин, своей возлюбленной в частности, 2. описаний силы своего желания с женщиной соединиться, 3. переживаний по поводу ревности, измены, женской недоступности, 4. удручённости от собственного безразличия к женщине и, наконец, 5. из описаний состоявшегося соития. Практически ничего из этого у Бродского нет. За редким исключением, например, из пункта 3: Зачем лгала ты? (2:99) Да, но разве ж это секс? Поехали дальше: Сбегавшую по лестнице одну красавицу в парадном, как Иаков, подстерегал… (2:72). Подстерегал? И только-то? И тут же вдогонку: В густой листве налившиеся груши как мужеские признаки висят (2:73). Голодно значит – семенем налился. Подстерегал, да ничего не вышло. …коль двое на постель да нагишом взойдут, скроив физиономью кислу… (2:73) Это должны быть только многолетние супруги, иначе физиономия сладка. О ком это он, интересно? Неужто о себе, неженатом? Или о своей партнёрше? |