Книга Восход ночи, страница 3 – Крис Мари Грин

Вот, пожалуй, и все. Портрет девушки по имени Доун Мэдисон, двадцати четырех лет, в отличной физической форме, унаследовавшей от отца резкие черты лица, а от умопомрачительно знаменитой красавицы-матери… Ну, в общем-то ничего — так, родословную.

— Значит, вы Кико? — спросила она и в свою очередь придирчиво оглядела его с ног до головы. Просто так, из вредности.

Он тут же нахохлился.

— Что? Не нравлюсь? Ну да я привык. Везде одно и то же — и с женщинами, и на пробах, и в обществе в целом.

Правильно, Доун, именно так и заводят друзей.

Она начала объяснять ему, что его рост ее не смущает.

— Я…

Он вздохнул.

— Посмотри на мой лоб. Видишь, написано — «телепат».

— А, ну… — «Черт, неловко получилось».

Он пожал плечами, встал на цыпочки и потянулся к электрощиту.

— К счастью, я еще и актер. Что делает меня человеком почти обычным.

— Да уж. А босс у вас, должно быть, очень вменяемый, раз отпускает на пробы в рабочее время, — сказала она в надежде вернуть разговор к работе. К Фрэнку. — А как вы выкручиваетесь, когда снимаете день? А если съемки выездные?

Кико нахмурился, как будто спрашивал себя, почему она ни черта не знает об отцовской работе.

— Обычно боссу мы нужны ночью. Видишь ли, наша работа не терпит солнечного света.

Особое расписание. Ночные дежурства. Так, может, «Лимпет и партнеры» — из тех сомнительных контор, которые занимаются делами вроде слежки за благоверными, взявшими моду сидеть на работе по ночам?

«Ну вот ты и докатился, Фрэнк, — подумала Доун. — Это тебе досталась роль злодея? Это ты врываешься в номера мотелей ради пары неаппетитных снимков?»

— А вот об этом лучше спроси у босса, — заявил Кико.

— Может, хватит уже?

— Что хватит?

— Отвечать на вопросы, которых я не задавала.

— А-а-а-а… — Кико криво усмехнулся. — А, может, у тебя на лбу написано, о чем ты думаешь?

— Раз так, вы давно бы уже разглядели: единственное мое желание — выяснить, что происходит.

Довольное выражение тут же сползло с его лица.

— Да, конечно. — Он удрученно покивал, избегая смотреть в ее сторону. — Нам всем хотелось бы знать.

Доун застыла, оглушенная. Помолчала секунду, переваривая тот факт, что агентству было известно не больше, чем ей — то есть ничего. К горлу подступил комок.

«Сейчас не время разнюниваться, — одернула себя Доун. — Еще успею — потом, когда некому будет пожалеть».

— Мы думали, ты нам что-нибудь расскажешь. О том, где он может находиться, — добавил Кико. — Отчасти поэтому я тебе и позвонил.

Поинтересоваться об остальных причинах его звонка Доун была не в состоянии — таким ударом стало для нее это ужасное открытие. Раз даже им неизвестно, где Фрэнк, то кому же?…

— А вы не пытались как-нибудь… э-э-э… телепатически выяснить — хоть что-то?

— Про твоего отца я знаю не больше, чем ты. Я пробовал держать в руках его одежду, его вещи в надежде почувствовать с ним связь, но… Ничего нового.

— И это все? То есть вам совсем ничего не известно?

— Ну… Кое-что мы знаем. Вплоть до исчезновения Фрэнк занимался одним нашим делом.

— Каким?

Карлик переминался с ноги на ногу, и она заметила, что его армейские ботинки великоваты для его росточка.

— Я жду ответа.

— Босс тебе все расскажет.

— Мне осточертели отсылки к мистеру Лимпету. Я спросила вас.

— Для нас он не мистер Лимпет, — тихо произнес Кико.

«Господи боже мой…»

Доун поняла, что скандалами она ничего не добьется, и решила сбавить обороты. Ей почти удалось успокоиться, как вдруг за спиной что-то скрипнуло и вздохнуло.

Мгновенно напрягшись, она стремительно развернулась и выставила кулаки, готовая защищаться. Уличный боец, мастер крав-мага. Инстинкт в чистом виде.

Оказалось, всего лишь звук открываемой двери. Из-за массивной створки выглянула миниатюрная женщина в переднике. Доун перевела дух и опустила руки.

Нежданная гостья была восхитительна, настоящая разбивательница сердец: смуглая кожа, огромные карие глаза, короткая стрижка, как у звезды немого кино Луизы Брукс. Черты лица резкие и, пожалуй, широковатые, но при этом поразительно женственные.

Сквозь приоткрытую дверь в комнату проник механический звук — «з-з-зум» — похожий на гудение проводов.

— Кико? Отправь девушку наверх, а сам спускайся, — скомандовала латина с сильным акцентом. Слова рвались из нее с напряженной скоростью, как у человека, страдающего нарушением внимания.

— Хорошие новости?

Минуту назад карлик грустил о Фрэнке. А потом появляется эта женщина с каким-то сообщением, и вот он уже чуть ли не прыгает от радости. Просто шизик какой-то.

— Отличные. — Незнакомка окинула Доун придирчивым взглядом. — Дочь Фрэнка?

Кико кивнул, бросился к двери и потянулся к бронзовой ручке.

— Брейзи, это Доун. Доун, это Брейзи. — В его исполнении имя незнакомки прозвучало как «бри-и-изи», и сразу повеяло ветерком, гуляющим по летнему лугу. Да уж, ироничнее не бывает.

Доун помахала ей рукой, но Брейзи проигнорировала приветствие и, повернувшись к Кико, жестом скомандовала: быстрее.

— Давай закругляйся, и потом сразу ко мне, — сказала женщина и исчезла.

Ее кроссовки прошлепали по каменному полу, удаляясь куда-то вниз, как будто она спускалась по лестнице в подземелье. По правде говоря, Доун не удивилась бы, обнаружив там парочку прикованных к стене скелетов. В этом дурдоме все может быть.

— Расследуем одно дело, — пояснил Кико.

— Дело исчезновения моего отца, может быть?

— Возможно.

И что это значит?

Карлик посмотрел на наручные часы, перевел взгляд в сторону темного холла, в котором исчезли даже светлые контуры окон, и наконец принял решение.

— Иди в кабинет к боссу. Вверх по лестнице, потом налево, дверь в глубине зала. Можешь не стучать, примерно в это время он тебя и ждет. Я поднимусь, как только смогу.

Доун не стала спрашивать, откуда этому «боссу» известно, когда она должна появиться. Заглянул в какой-нибудь магический кристалл, вот и вся недолга.

Описав крутой вираж вокруг приоткрытой двери, Кико исчез. Дубовая панель гулко захлопнулась, увесисто щелкнул массивный замок.

Доун посмотрела на лестницу, ведущую в неизвестность второго этажа. Подняла глаза вверх, туда, где терялись в бесконечности чугунные перила. Приглядевшись, она обнаружила на них фигурки горгулий в полете. Их крылья были распростерты, как объятия.