Онлайн книга «Царство полуночи»
|
«Наверное, она догадалась, что мы ее увидим, и боится нас волновать!» — с отчаянием подумала Доун. Она представила фотографию с места убийства — и ее охватила слабость, к горлу подкатила тошнота. Не надо больше фотографий, пожалуйста, нет-нет, только не это! Доун прижалась к отцу, и он крепко ее обнял. Эва с широко распахнутыми глазами испуганно за ними наблюдала. Она что, хотела проверить, насколько сильно их впечатлит подобное зрелище? — Я понятия не имела! — жалобно пролепетала актриса. — Я не знала, что та самая Брейзи… — Врешь! — задыхаясь, крикнула Доун. — Наверное, нам показывают повтор! Возможно, они постоянно крутят одну и ту же запись. Ты отлично знала, что это Брейзи! Эва обхватила себя за плечи и рассматривала пол. — Я же сказала, эфир — прямой. Честное слово! За кадром снова заговорила «убийца-вампир»: — Посмотрите, какая у меня добыча! Настоящая охотница на вампиров. А я — убийца-вампир. Но убиваю я не вампиров. Я просто хочу стать такой же, как они. Итак… чем больше я прикончу охотников, тем лучше станет вампирская жизнь. Ясно? Камера скользнула по связанному телу сверху вниз, словно преступница ожидала, что жертва как-то выразит свое согласие. Брейзи смерила убийцу презрительным взглядом. Никогда и никем Доун так не восхищалась! Какое хладнокровие, какая твердость! Держись, Брейзи, пока не… Минуточку! А может, напарница так невозмутима, потому что знает, что скоро примчится Голос и освободит ее? Босс никогда не допустит смерти Брейзи! Наверное, они с Кико уже в пути. Хорошо, что Эва названивала им от имени дочери — теперь-то они наверняка забеспокоятся, почему Доун не отвечает на вызовы. Но с ее исчезновением они разберутся потом — сейчас не до того. 11:40 Доун нервно крутила браслеты наручников, точно хотела свинтить их с запястий. «Убийца-вампир» начала насмехаться и поддразнивать жертву, называя ее неудавшейся охотницей. Эва подняла глаза на Доун и Фрэнка. — Если вы такие же истребители вампиров, как Брейзи, то наверняка стали бы следующими жертвами. Вот что вас ожидало бы, выйди вы отсюда! — Все из-за тебя и твоего Подземелья! — выкрикнула Доун. — Ты правда думаешь, что я причастна к происходящему? — В голосе актрисы послышались слезы. — Ты веришь, что я согласилась бы участвовать в этом извращении? Извращение, значит? Лучше и не скажешь! Подходящее описание сущности вампиров. Доун не ответила. Нет смысла затевать очередной бесполезный спор. Она наблюдала за отцом. На лице его был написан ужас, а глаза… Глаза налились кровью, и в них светилось подлинное чувство — значит, вампирша не сумела завладеть его сердцем! — Видишь, как он ее любит? — обратилась Доун к матери. По выражению лица актрисы было ясно: Эва так мечтала о Фрэнке, но мечте мешала прошлая жизнь мужа, жизнь без нее. Смерть Брейзи поставит точку. Муж окончательно вернется и будет принадлежать лишь ей. Потому она и показывает им кошмарное шоу — пусть знают, что Брейзи сошла с дистанции! — Ты хочешь, чтобы она умерла, — жестко сказала Доун. — Ну что ты! Конечно, нет! Совсем не хочу… — Эва запнулась, будто осознав, как сильно желает смерти соперницы, и тут же яростно замотала головой. — Да меня тошнит от такой мерзости! — Знаешь, из-за того, что мы торчим здесь и смотрим телек — нравится тебе или нет — ты для меня все равно что покойница! Всю мою жизнь была покойницей — ею и осталась. Или нет… теперь даже хуже… Теперь я знаю, какое ты ужасное… создание. Не такой я представляла мать! — Доун склонилась к Эве. — Как жаль, что во мне течет твоя кровь! Не хочу с тобой иметь ничего общего. — Не говори так… — Эва потянулась к дочери, точь-в-точь как делала в роли Жаки — попытка утешения от неискреннего друга… Увы! На Доун ее фокусы больше не действовали. Она уклонилась от руки вампирши, и Эва чуть не расплакалась. — И ты, и твое Подземелье, — добавила взбешенная охотница, — покойники! Трупы! Падаль! Эва схватилась за голову, прикрывая уши ладонями. — Ты понимаешь, как мне больно от твоих слов?! — прорыдала мать. Фрэнк напряженно смотрел на экран телевизора, словно взглядом надеялся спасти Брейзи. Наверное, он бормотал про себя молитвы, полностью отгородив сознание и от дочери, и от жены. При виде плачущей Эвы внутри Доун пробудилась и захныкала маленькая девочка. «Мамочка, я тебя люблю. Я всегда тебя боготворила! Как горько осознавать, что я никогда не стану такой хорошей, как тот образ, который я рисовала в своем воображении. Мне больно, что я в тебе ошиблась». Эва порывисто схватила пульт и выключила телевизор. Изображение Брейзи исчезло, растворившись в потемневшем экране. 11:44 Отец замер. Его футболка взмокла от пота. — Эва, где она? Доун в замешательстве уставилась на родителей. Они неотрывно друг на друга смотрели, будто каждый пытался проникнуть в мысли другого. Это была странная сцена… — Эва, скажи! — Фрэнк дрожал всем телом. — Это моя последняя просьба. Пожалуйста, скажи, где Брейзи. — Пойми, я не могу! — Во взгляде вампирши плеснулся страх. — Так приказал Мастер. Я не смею его ослушаться сно… — Она оборвала фразу на полуслове. Эва Клермонт хотела сказать «снова»? Что бы это значило? — А если ослушаешься, — насмешливо сказала Доун, — то станешь смертной и, не дай Бог, постареешь, как остальные люди. Лицо Эвы передернуло от ужаса: то ли испугалась за себя, толи ядовитые стрелы ненависти, посылаемые дочерью, достигли цели. Фрэнк упал перед женой на колени, обхватил ее ноги и зарылся лицом в юбку. Теперь и Доун душили слезы, вызывая во всем теле такую слабость, какую девушка не испытывала и после падения с крыши. — Мамочка… — Она нарочно добавила в голос нежности. — Ну, пожалуйста, скажи нам! Ты можешь предотвратить убийство. Если ты действительно не желаешь ей смерти, докажи! Положи этому конец! Пожалуйста… Она схватила мать за руку в порыве неподдельной любви-к Брейзи. Обрадованная, Эва стиснула ладошку дочери и погладила мужа по голове. Обливаясь слезами, она ласково прижала пальцы Доун к своей щеке. — Твоего могущества хватит, чтобы помочь, — прошептала охотница. Эва вздрогнула и отвела взгляд. — Если ты нам поможешь… — воодушевленно продолжила Доун, — мы подружимся! У нас будут совсем другие отношения, поверь. Никаких споров, никаких разногласий! — Вы перестанете воевать со мной? — спросила актриса. — Обещаю, честно! Все, что угодно! Даже спуститься в ад. |