Книга Царство полуночи, страница 7 – Крис Мари Грин

К концу импровизированной лекции Доун почти отключилась. Не всегда удается быть на одной волне с выпускницей технического университета.

— Брейзи, но вампирская сила различается, и значительно! Похоже, в одном Подземелье обитает определенный вид кровососов. Согласно исследованиям, в разных культурах упоминают разные виды вампиров. Например, в прошлом году в Мексике нашли вампиршу…

— Тлауельпучи, — подсказала Брейзи.

— Точно. А в Греции три года назад уничтожили…

Опередив Брейзи, Кико выпалил:

— Ламию!

Доун вздохнула, наблюдая очередное соревнование между коллегами.

— Вот именно — тла-ля-ля-ля и… ла-что-то-там. Брейзи, Кико, премного вам благодарна. Меня интересует, как все эти вампиры, ютясь в одном Подземелье, не передрались из-за еды?

— А они придумали, как обойтись без этого, — сказала Брейзи.

— Хочешь сказать, что вампиры не питаются кровью? — поинтересовался Кико.

Голос откашлялся, по телу Доун прошла дрожь. Ну, зачем отвлекать, когда ей надо сосредоточиться? Вот пакость!

— Ладно, начальство требует, чтобы мы вернулись к основному вопросу, — сказала она, не позволяя Голосу приблизиться к себе. — Но почему бы нам не обсудить виды вампиров? Вдруг по ходу дела найдется связь между убийством и Подземельем?!

— Превосходная мысль! — отозвалась Брейзи. — Давайте начнем с первого вида: Стражи, или красноглазые. Умирают от обезглавливания и серебряной пули, выпущенной в сердце. Работают ли другие способы уничтожения, такие, как огонь и колья, мы еще не знаем. Чеснок и распятие их отпугивают. Серебро, попав в тело, ослабляет…

Стараясь обойти коллегу, Кико тоже выдал речь:

— По опыту вы знаете, что серебро медленно отравляет тот вид вампиров, к которому принадлежал Робби, — если, конечно, есть другие особи, кроме него. Ты говорила, он умолял тебя дать ему крови, чтобы вывести металл из организма?

— Итак, серебро вредно для вампиров. Значит… Что? Как это связано с Джессикой Риз? — Доун почувствовала одобрение Голоса и разозлилась.

— Пожалуй, никак, — ответил Кико. — Но легче представить, как раздирает горло Страж, чем Робби. Животный стиль мальчику был не свойственен. Все-таки он сначала вежливо спросил у Доун разрешения глотнуть ее кровушки, хотя и не получил желаемое.

— Неувязочка! — возразила она. Получив отказ, Робби не успокоился и посягнул на ее разум. Охотницу до сих пор мучили кошмары по ночам. — С чего бы Джессика разрешила пить кровь, и почему кровосос не спрятал тело? Ведь они скрывают свое существование!

Брейзи бросила на Доун испытывающий взгляд, словно выискивая на ней раны, нанесенные Робби.

— Хороший вопрос.

Кико продолжил:

— Вернемся к Робби. У него было две ипостаси. В человеческом обличий он выглядел заурядно и неприметно, если не обращать внимания на глаза. Своим взором он мог проникать в сознание, что еще хуже, чем штучки красноглазых. Но когда Робби превращался в смертоносного ангела… тут держи-и-ись! — Кико начал загибать пальцы, перечисляя отличительные признаки. — На внешность — вылитый панк, силищи больше, чем у Годзиллы. Да, и стальные клыки, конечно!

— Пока похоже на Стража, — сказала Брейзи. — Доун обезглавила Робби, поэтому мы не знаем, подействовала ли серебряная пуля, выпушенная потом ему в сердце. Отличия: на чеснок и на распятие Робби не реагировал, — они его задержали, но не остановили. А еще он намекнул, что мог бы пройти и по освященной земле.

— Кстати, его видно на фото и кинопленке, — добавил Кико. — Но мог ли вампир высшего класса убивать, как взбесившийся волк?

— М-м-м… — Доун обхватила колени. — Натан Пеннибейкер командовал Стражами, как хотел, точно околдовал их. Но с Робби номер не прошел. Это наводит на мысль…

Нет, идея совершенно фантастическая.

— О чем? — спросила Брейзи.

Ладно, в жизни Доун теперь все было фантастическое. Можно попробовать.

— О внушении. Могут ли слабые вампиры подчиниться более сильному существу? Вдруг кому-то понадобилась смерть Джессики? Нет ли здесь кукловода?

— Прекрасно, — наконец сказал Голос. — У нас под подозрением остаются Стражи и среброглазые, Слуг исключаем.

— Наверняка среброглазые! — предположил Кико. — Робби их называл Обожателями. Они тоже умеют проникать в сознание, а распятие их раздражает. Мы еще ни одного из них не убили. У нас лишь догадки, какими средствами их можно извести, если дело дойдет до боя. Я с ними сталкивался. Этот вид иногда не менее жесток, чем Стражи.

Доун кивнула.

— Не стоит забывать, что возможен другой Слуга, вроде Ли Томлинсона. Если такой с удовольствием подставляет себя под укус, но не имеет явной силы, то может и сам покусать жертву, чтобы походить на вампира. Помните, Ли вырядился, как вампир? А что, если убийца хотел превратиться в настоящую тварь, копируя вампирские привычки?

Кико посмотрел на телевизор.

— Босс, есть идеи, как поймать убийцу, который выведет нас на Подземелье?

— Пока нет, — ответил Голос.

Его интонации вызывали в Доун волнующую дрожь. Все сидели неподвижно, по-видимому, складывая разрозненные элементы информации в единую картинку. Брейзи достала телефон и набрала номер.

Охотница начала размышлять: интересно, Подземелье — буквальное указание на место, где обитают вампиры? Или они разместились в ветхом отеле? Или у всех под носом? Доун отмела последнюю версию. В ночь своей смерти Робби обманом вынудил отца рассказать слишком много. Сын надеялся заманить Натана с собой в Подземелье, потому что за излишнюю болтливость полагалось наказание. Следовательно, для вампиров важно скрываться, чтобы выжить. Поселиться у всех на виду — умный ход, но Доун сомневалась, что у кровососов хватит смелости на такое безрассудство. Хотя… кто знает?

И кто знает, зачем Голосу хроническая таинственность? Доун чувствовала, что ему нравятся ее вопросы. Его невидимая, но почти осязаемая сущность обволакивала, просила разрешения войти.

«Ты нужна мне, чтобы сделать то, чего я не могу. Найди их — и тогда я займусь грязной работой, — шептал он, выдыхая в нее слова. По животу, все ниже и ниже, разливалось приятное тепло. — Ты знаешь, я не могу выйти. Если я обнаружу себя слишком рано, то больше никогда не смогу захватить инициативу».

Он водоворотом ринулся в нее, захлестывая, обостряя ее голод. Но давнее предательство Голоса посеяло в душе семена недоверия: во-первых, он использовал Фрэнка, чтобы заманить Доун в Лос-Анджелес, во-вторых, отказывался делиться информацией… И неизвестно, о чем он вообще умалчивал!

«Убирайся, — подумала она. — Я не разрешаю тебе войти».

Голос исчез, оставляя внутри леденящую пустоту и тягостное ощущение одиночества. Что же, ничего нового! Мать тоже когда-то покинула ее. Подобные моменты Доун больше не трогали.