Онлайн книга «История борделей с древнейших времен»
|
Под носом вытрешь ей, чтоб не могла она Послать воздушный поцелуй украдкою. Мать-сводня пусть к вину не приближается, О брани пусть забудет. Чуть ругнет кого — Сейчас же наказание на двадцать дней Вина лишить… Служанке ли, случится, отнести велит Венки, гирлянды, мази – Купидону ли, Венере ли, – твой раб пускай следит, кому Дает, Венере – иль мужчине их. А если пожелает чистоту блюсти, Пусть столько же ночей вернет нечистыми. Этот договор довольно-таки суров к женщине и не накладывает на мужчину никаких обязательств. Однако юридически ничем не оформленное рабство у сутенера не лучше. Баллион, сводник из «Псевдола» Плавта, так командует своими женщинами: Эй, слышите вы, женщины? К вам речь я обращаю. Вы проводите жизнь в чистоте, в баловстве И забавах. Мужей величайших Знаменитых подруг испытаю сейчас: Кто из вас о себе помышляет, О свободе своей, кто о брюхе одном, Кто о выгоде, кто только сну рад. Я узнаю, кого на свободу пустить, А кого на продажу сегодня ж. Обработайте нынче любовников, пусть Нанесут мне подарков побольше, Годовой пусть доставят запас, а не то Завтра уличной каждая будет. У меня день рожденья сегодня – а где Те, кому вы милы, для кого вы Наслажденье, и радость, и жизнь, для кого Поцелуй вы, медовая сладость? Да, отрядами пусть мне подарки несут, Перед домом становятся строем. Даром, что ли, давать платье, золото вам Да и все, что вам нужно? Обуза одна Дома ваша работа мне нынче! К вину, Знай, негодницы, тянетесь! Им до того Наливаете брюхо себе, а вот я Всухомятку питаюся тут же! Впрочем, лучше всего будет сделать мне так: По одной поименно их вызвать, А не то отречется, заявит потом, Что ей не было сказано вовсе. Повнимательней слушайте все! С тебя начну, Гедилия, Подружка зерновых купцов. Зерна у них и краю нет, Горами, знай, ворочают: Пускай они зерна сюда Понавезут на целый год И мне, и домочадцам всем, Чтоб захлебнулся вовсе я, Чтоб государство имя мне Переменило – стал бы я Не сводник Баллион уже, а царь Ясон… Эсхродора! Ты подруга мясника (соперники Мясники со сводниками: мы гнилою клятвою, А они гнилой похлебкой достигают выгоды): Если нынче не наполню я мясными тушами Трех больших крюков, то завтра вздерну я тебя на крюк (Вздели на быка так Дирку сыновья Юпитера: Крюк тебе быком и будет)… Ты, Ксистилида, послушай, у друзей твоих настолько Много масла! Слушай, если Целыми ко мне мехами Масла не свезут сегодня, Завтра же в мешке отправлю я тебя в публичный дом. Будет там постель, в которой Не поспишь, измучишься! Поняла, к чему веду? Вишь, змея! Друзей ведь столько У тебя, так полных маслом, А ты товарищам своим дала б хоть чуть сегодня Умаслить голову! И я не больше жирным лакомлюсь. Но я знаю, ты не любишь масла, а вином себя Наливаешь: погоди же, Сразу все тебе припомню, если ты не выполнишь, Все, что говорю тебе я! Ты теперь, что за свободу деньги мне вот-вот вручишь, Торговаться лишь горазда – не горазда выплатить! Феникия, тебе скажу, приманка добрых молодцев: Если со своих имений мне твои любовники Не снесут сюда сегодня весь запас, – Феникия, Завтра же тебе я шкуру краской финикийскою Распишу: с публичным домом у меня спознаешься. Ремесло сводника презренно, порядочные римляне не хотят иметь с ним дела. Но приходится. В другой комедии Плавта, «Куркулион», Куркулион и Ликон покупают девушку у сводника Капапдока: Ликон: Ты помнишь ли условие, что, если кто докажет, Что от роду она свободна, ты вернешь мне деньги, Все тридцать мин? Каппадок: Запомню, будь спокоен, хоть и снова Скажу. Ликон: Так помни ж. Каппадок: Помню я – и на нее права все Тебе передаю. Куркулион: Чтоб я от сводника права взял На что-либо! У них свое – один язык, и только, Чтоб клятвы нарушать свои: чужих вы продаете, Чужим распоряжаетесь, чужим даете волю. За вас никто порукою, вы никому порука. По-моему, среди людей вся сводничья порода Точь-в-точь что мухи, комары, клопы и вши, и блохи, Досада, тягость, зло для всех, а пользы – ни малейшей. Кто честен, тот на площади не станет с вами рядом, А если стал, его винят, марают, порицают: Дела, мол, губит и кредит (хоть ничего не сделал). Ликон: Кривой, а знаешь хорошо ты сводничью породу. Напоследок Каппадоком овладевает приступ сентиментальности: Каппадок: Эй ты, послушай. Куркулион: Чего тебе? Каппадок: Прошу, ты с ней получше обращайся: Я дома воспитал ее в добре, в стыде… Куркулион: Так жалко? А что дашь, чтобы хорошо ей было? Каппадок: Оплеуху. Куркулион: Тебе вот оплеухою отлично б полечиться. |