Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - ярл»
Женщины смотрят с непониманием. А на лице Патрика удивление сменилось изумлением, вряд ли он сам так трактовал, потом глаза стали серьезными, на лбу появились вертикальные складки. – Знаете, я как-то об этом не думал… – проговорил он с уважением в голосе. – Но, действительно, все старые песни о верности, преданности, жертвенности, а современные – о куртуазности. Странно, что вы так хорошо все заметили и ощутили. Я отмахнулся. – Не обращай внимания. Просто я реликт того старого времени. Потому и замечаю. Он вскинул брови. – Вы?.. Но я бы сказал, что вы очень молоды… Намного моложе большинства здешних рыцарей! – Дело не в возрасте, дорогой Патрик, – объяснил я великодушно. – Я молод душой, но намного старше в других местах. В смысле в голове. И хорошо понимаю, что рано или поздно человек начинает понимать, что своя рубашка ближе к телу. И вообще пусть другие воюют, а мы тут повздыхаем о бабах… в смысле о дамах. И будем тискать в подворотнях… это такие альковы, жен тех героев, что ушли защищать страну. Будем задирать им подолы и гордиться своей изворотливостью. Он отшатнулся. – Сэр Ричард, я ни о чем подобном не пел! – Запоешь, – пообещал я. – Не сейчас, через какую-то тысячу лет. Даже на пару столетий раньше. В его глазах появилось нечто вроде опаски. – Вы… умеете заглядывать в грядущее? – Только в самое отдаленное, – успокоил я. – Но я не вижу, в какой руке ты держишь фигу в кармане, к чьей жене ходишь, какие у тебя дурные наклонности… Он бледно улыбнулся. – Вы меня успокоили. На женских лицах разочарование, разговор им непонятен, а еще досаднее, что мы с менестрелем разговариваем на понятном нам языке. Леди Изабелла повторила мягко: – Спасибо, Патрик. Можешь идти. Он поклонился и удалился без привычного рыцарского лязга, топота и нарочитого грохота и бряцания, что в этом мире говорит о мужественности и силе шумоносителя. Леди Изабелла заговорила с вопросом в глазах: – Похоже, вам уже приходилось слушать баллады, сэр Ричард. Вы рассуждаете с таким знанием дела. Я отмахнулся. – Да какое там знание! У нас обычно группы атлетических музыкантов бьют в бубен на свадьбах, юбилеях и других праздниках. И вообще я знаю, что коров ведут на бойню под музыку Моцарта… это музыкант из наших земель, а мужчин под звуки национального гимна. В смысле героических песен. Ибо для чего рождаются мужчины, как не для битв и славной гибели?.. Вот-вот. Дженифер смотрела на меня с отвращением. – Вы хоть сами понимаете, что нагородили? – Нет, – признался я честно. – А зачем? Это же светская беседа, как я понял? Во-вторых, я разговариваю с женщинами… вроде бы. Вы так мило щебечете, так мило щебечете, все щебечете, щебечете… Я в восторге от вашего голоса. Меццо-сопрано?.. Нет? Давайте угадаю со второй попытки – контральто? Она фыркнула и, не отвечая, взяла Даниэллу и леди Бабетту под руки, почти силой оттащила их к краю веранды, полностью игнорируя грубого хама. Леди Изабелла матерински улыбнулась детской выходке дочери. – Она еще ребенок. А вы совсем не понимаете мою Дженифер, сэр Ричард! – Мужчины, – объяснил я доверительно, – только делают вид, что не понимают женщин. Это обходится дешевле. Она призадумалась на миг, потом в ее устремленных на меня глазах появилось совсем другое выражение. Мне даже почудилось в нем уважение. – А вы не просты, сэр Ричард. – Прост, – заверил я. – Вообще все стараюсь упростить, чтобы хоть как-то понять своей ленивой головой. Или понимают не головой, леди Изабелла? Она слегка раздвинула в улыбке тонко очерченные губы. – Это смотря кто, сэр Ричард. Вы, рыцари, должны понимать сердцем, не так ли? Мне почудился опасный для меня намек, потому я жизнерадостно, а-ля простолюдин, засмеялся. – Как рыцарь – да, сердцем! Как незаконнорожденный – головой. Как простолюдин – седалищным нервом. Он у всех у нас в заднице, но кого-то успевает предупредить, кого-то нет. Как догадываюсь, благородные к нему не прислушиваются… а зря. Он меня не раз спасал! Она внимательно рассматривала меня темными глубокими глазами, я снова ощутил небольшой холодок по коже, что прокатился с головы до ног и тут же исчез. Выражение ее глаз не изменилось, но я ощутил, что она разочарована. – Ваша мать, сэр Ричард… кто она? Я сдвинул плечами. – Женщина. Красивая женщина. Она снова чуть раздвинула губы в улыбке. – Редко когда взрослый сын так говорит о матери. Похвально! Обычно сыновья их считают старухами. – У нас патриархальный край, – объяснил я. – Уважение к старшим – в крови. Мать для любого в нашем клане, тейпе или корпорации, как ни назови, едва ли не святыня, ибо рожает воинов, дает жизнь!.. – Патриархальный край, – повторила она задумчиво. – Изолированные области… У вас люди не отличаются ли от… простите, если задеваю, от других людей? В смысле которые из других краев? Я сделал вид, что задумался, сдвинул плечи. – Да вроде бы нет. Мужчины, правда, наши обычно здоровее, а женщины – красивее. Еще некоторые из наших женщин… ну, как бы это сказать… словом, они могут немножко больше, чем, скажем, здесь. Наша женщина может сбить с ног мужчину, который ей не понравится, только посмотрев на него по-особому. А так все, как везде. Она кивнула. – Так я и думала. Что-то в вас есть от вашей матери… Простите, если задела. – Да ничуть, – ответил я легко. – Я не считаю, что это плохо. Она посмотрела, как я гордо расправил плечи и выпятил грудь, матерински улыбнулась и удалилась, одарив меня царственным взглядом. Три женщины щебетали, свесив головы над перилами, но удалиться я не успел, леди Дженифер как почуяла, что матери нет, оглянулась, приветливо помахала рукой. – Сэр Ричард!.. Идите сюда. Даниэлла дернула ее за рукав, но Дженифер отмахнулась. Ее синие глаза следили за мною с тем выражением, как рысь смотрела бы на зайчонка. Даниэлла ухватила леди Бабетту и утащила, хотя та явно хотела бы остаться и посмотреть, как Дженифер расправится со мною, да и вообще как-то глупо уходить от нового мужчины, с которым еще кокетничать и кокетничать. Я приблизился к Дженифер, отвесил поклон, демонстративно не отрывая бараньего взгляда от выреза на ее платье. Она вздохнула, оглядела меня с крайним сожалением, как-то ухитряясь смотреть сверху. – Как жаль, – произнесла жалостливо, – что вы… этот… не совсем нормальный… Я расправил плечи, сам посмотрел на нее сверху. |