Книга Ричард Длинные Руки - граф, страница 37 – Гай Юлий Орловский

– Все не так плохо, – заверил я, – как вы думаете, все намного хуже. Я ведь человек простой, мне думать не надобно. Мы, простые, просто знаем, что беден не тот, у кого мало, а кому надо много. И что лучше жить тяжело, чем плохо.

Он задумался, покрутил головой.

– Что-то в этой дурости есть, но что – не пойму. В самом деле, дурак – это просто думающий иначе. По другим законам. Ладно, трудись, не останавливайся.

Да знаю, ответил я молча, только упорный, каждодневный труд может сделать из обезьяны слесаря шестого разряда. Вообще-то труд сделал человека, теперь труд может уйти.

Уэстефорд, как большинство стариков, не умел быстро переходить от темы к теме, он и сейчас, взявшись переливать из колб в реторты, заговорил наставительно:

– Если покажешь себя с лучшей стороны, то я в самом деле возьму тебя в ученики. Но для этого надо постараться.

– Нетрудно показать себя с лучшей стороны, – ответил я рассудительно, – трудно понять – какая же лучшая.

Он коротко усмехнулся:

– Да, в наше время, когда четкие ориентиры теряются, твое дурацкое умозаключение не такое уж и дурацкое.

Снизу донесся медный гул большого котла, Марманда сообщает, что ужин готов. Кто опоздает, тот, конечно, тоже получит свою миску, но в ней может оказаться мяса намного меньше, чем у тех, кто явится вовремя.

Уэстефорд оглянулся, лицо недовольное, сказал ворчливо:

– Беги-беги, а то всю гущу выловят!.. Эх, овладеть бы заклятиями, чтобы создавать еду прямо здесь…

– А это очень трудно? – спросил я почтительно. – Вы ведь такой могучий колдун…

Он поморщился.

– Заклятия эти мне известны. Более того, они – нетрудны. Вон видишь, книга в фиолетовой латуни? Да, бывает и такая латунь… Там это заклятие занимает всего полстраницы. Выучить его вообще-то нетрудно… Но чтобы я учил простое заклятие, как добывать хлеб и мясо, когда за то же время можно познать, как стать властелином всех знаний мира?

Я попятился, отворил дверь и бегом пустился вниз по лестнице. Получить все знания мира разом – это такая же халява, как и джинн из кувшина, золотая рыбка или щука из проруби. Пусть даже знания не сразу, а с некоторым трудом, но все равно халява. За копейку слона не купишь. Старый колдун попался на приманку, как ребенок.

Сытые, распустившие пояса, мы вышли из людской наружу. Облака из оранжевых превратились в лиловые, яркие и зловещие, но сам закат мутный и бледный, едва-едва алый, облака грозно блистают подсвеченными снизу раскаленными до желтизны краями. Впервые я не увидел купола: над алым закатом зеленоватая бездна, что темнеет, уходит в бесконечность.

Хризия вела с прогулки, готовясь укладывать на ночь, господина Родриго, будущего хозяина замка и всех владений. Завидев меня, он вырвал руку из ладони Хризии и подбежал ко мне.

– Привет! А мы бабочек ловили!

– Скоро перестанешь бездельничать, – сообщил я ему дружески. – Вот отдадут тебя в пажи…

– В пажи? – спросил он с недоумением. Я удивился.

– А как же иначе?.. Сперва паж, потом – оруженосец, рыцарь, баннерный рыцарь, затем пойдешь подниматься по всем ступенькам иерархии, пока не станешь императором и не установишь на всей земле золотой век и справедливые законы. Но без того, чтобы пройти ступеньку пажа – ну никак. А если бы и можно как-нить фуксом, но это же всю жизнь слышать за спиной, что не то шубу украл, не то маменька у короля для тебя льготы выпросила… А ты как раз в том возрасте, когда из женских рук переходят в мужские, да-да!

Он смотрел настороженно, но и с восторгом в глазах.

– А к кому в пажи?

Я пожал плечами.

– Не знаю, кого твоя мама чтит сильнейшим и благороднейшим рыцарем, свободным от… пороков, что ли? Понимаешь, этот обычай возник из-за того, что родительская нежность не дает сыну даже прищемить пальчик, а ведь в жизни, куда он обязательно когда-то выпорхнет, его будут ждать суровые испытания! Невзирая на лица. Потому лучше отдать сына известному отвагой и благородным поведением рыцарю, чтобы тот готовил к жизни без всякого снисхождения, чем разбаловать самому и в результате – погубить собственного ребенка.

Он подумал, лицо стало очень серьезным.

– Мне вообще-то очень хотелось бы… А чем занимается паж?

– Пажи не скучают, – заверил я. – Паж всегда сопровождает рыцаря на охоту, в путешествиях, в гости, на прогулках, относит важные письма, а также служит за столом….

Он поморщился.

– Как слуга?

– Как человек, – объяснил я, – который должен знать, что слуги делают хорошо, а что плохо, где усердствуют, а где притворяются. Когда-то сам будешь господином, потому должен знать все, что и как делается в замке!.. Еще ты постоянно учишься у взрослых рыцарей держаться с достоинством, отвечать коротко и умно, чистишь его кольчугу и доспехи… правда, это же будешь делать и когда станешь его оруженосцем. Конечно, за конем тоже будешь следить… вернее, за двумя: своим и своего господина. Еще обязательными являются уроки религии, уставы, создавшие нашу цивилизацию. Ты будешь учиться смирять непокорных коней, бегать в тяжелых доспехах, перепрыгивать ограды, бросать дротики и владеть рыцарским копьем. Сперва, конечно, будешь драться с деревянным столбом, потом…

– Потом с рыцарями?

Глаза горят восторгом, но я покачал головой.

– Нет. Вот когда тебя из пажей переведут в оруженосцы, тогда сможешь драться и с рыцарями. Если они того захотят, все-таки они уже рыцари, а ты еще нет. Но и пройти пажескую школу – это очень здорово!

Хризия наконец утащила его почти силой, мы еще долго слышали его протестующие вопли.

С востока уже надвигается торжествующая ночь, там даже огромный диск луны проступает ясно и отчетливо на темно-синем небе. Ипполит, Лавор и Маклей сразу же устроились рядышком на колоде, степенно и неспешно повели беседы о дивном и необычном.

Со стороны озера захлопали крылья, стая лебедей поднялась в воздух, сделала круг над водой, принимая отставших, те взлетали и взлетали, пока в небе не собралась вся стая. Головной лебедь провел перекличку, пересчитал всех, и, встав во главе клина, повел всю орду в сторону леса.

Ипполит лениво смотрел вслед, закатное солнце играет на лысине, превращая ее в вершину отполированного ядра.

– Сегодня позже, – заметил он.

Лавор тоже посмотрел на отдаляющийся в красном небе треугольник.

– Да… Думаешь, попадутся?

– Кто знает, – ответил Ипполит так же лениво. – Одни чуют, улетают… А те дурни, что улетают следом, возьмут и скажут: а чего, мол, улетать в лес, когда можно дождаться утра тут же в озере? Природа, брат, чистит себя от дураков.

Раймон проводил взглядом улетающих птиц, повернулся ко мне:

– А, Дик! Ты чего такой невеселый? У нас здесь привольно. И девочки какие… Одна Марманда чего стоит!