Книга Ричард Длинные Руки - бургграф, страница 64 – Гай Юлий Орловский

В лишенном красок сером мире эти багровые пятна бьют по нервам, как электрический ток. Тепловое зрение замечает даже прошмыгнувшую мышь: пурпурный шарик размером с грецкий орех юркнул в норку и некоторое время шел параллельно поверхности, постепенно теряя накал: температура мыши выше людской. С другой стороны, термозрение всего лишь дополнение к обычному: крокодила, динозавра и даже дракона в тепловом не увидать...

Присмотревшись, я различил даже слабые багровые пятна по ту сторону забора. Затаились, сволочи, ждут. Так что в особнячок возвращаться, понятно, глупо и самоубийственно. Охота всерьез. Эти с мечами и арбалетами не так уж и страшны, их могу, могу, но если додумались пробраться во двор и со взведенными арбалетами в руках устроиться на крышах конюшни, кузницы или сарая, это уже серьезнее. Да и колдунов Бриклайт наверняка задействовал всех. Конечно, самых сильных послал за мной вдогонку, но Бриклайт никогда не бросит все силы в одну сторону, не такой человек...

Остаток ночи я, не снимая личины исчезника, провел в городе, стараясь не заходить в центр и, конечно же, не приближался ни к дому Бриклайта, ни к зданию городской ратуши.

В порту и на окраинах вряд ли трудятся умелые маги, хотя по логике именно здесь и должны меня искать. С другой стороны — рискованно оставить без охраны, в том числе и магической, дом Бриклайта и центр города.

Наконец-то я ощутил в полной мере, до чего же велика мощь Бриклайта. Городская стража оставила патрулировать центр города, теперь стережет все ходы и выходы из города. Кольцо вокруг меня замкнулось, это значит, что Бриклайт всё же всерьез принял мою угрозу. Город выглядит притихшим, но это лишь значит, что заканчивается выполнение первой задачи: огородить меня флажками, не дать выскользнуть из оцепления.

Скоро возьмутся, если уже не взялись, за второе: найти и обезвредить. Будут искать с колдунами и ловчими, а здесь я бессилен: не поможет ни исчезничество, ни владение мечами.

Вот именно теперь мне объявлена настоящая война. Бриклайт пошел на крайние меры: моя голова оценена, а это значит, что в городе, перешедшем от законов, обусловленных моралью, к товарно-рыночным, меня может не просто выдать каждая собака, но и попытаться убить в расчете на большое вознаграждение.

Дождавшись рассвета, я, пугаясь собственной тени, проскользнул к церкви. Отец Шкред, конечно же, молится, распростершись на холодном полу, а две каменные фигуры смотрят на него из ниш с немым укором. Один святой держит в опущенной руке крест так, словно это кинжал, которым вот-вот нанесет удар снизу вверх. Скульптор гениально передал воинственный дух создателей церкви.

Я приблизился на цыпочках, в голове дурацкие мысли вроде той, что, если вдруг гавкнуть у него над ухом, пустит ли под себя лужу?

Священник закряхтел, повернулся, лицо измученное ночными бдениями.

— Сын мой, что ты творишь? Тебя ищут по всему городу!

Я застыл на миг, промямлил в отупелости:

— Отче... вы меня ни с кем не перепутали?

Он суетливо оглянулся, понизил голос до шепота.

— Сэр Ричард, вас трудно с кем-то перепутать!

— Хм, — сказал я озадаченно, — дык я ж вроде замаскировался. Или не помогает?

Он сказал быстро:

— От кого-то помогает, но другие видят вас в этой личине так же просто, как если бы ее не было. Ваше счастье, если таких не попалось по дороге!

— Мое, — согласился я. Плечи сами по себе передернулись, вдруг подумал, что если кто всё-таки попался, всё понял и не бросился на меня с криком, а побежал с новостью к Бриклайту, рассчитывая на щедрое вознаграждение. — Отче, тогда мне нужно отсюда линять... Я не думал, что таких много. Полагал, только собаки да змеи...

Он отмахнулся:

— А также все колдуны, коих здесь множество. Ваше счастье, что вы шли прямо ко мне, а церковь от ворот недалеко. Наверное, потому и зашли? Ведь вы не такой уж и верующий!

— Для этого города в самый раз. Тут все неверующие.

— Не злорадствуйте. Но неверующего в церкви искать не будут. А и заглянет кто, быстро увидит, что спрятаться здесь некуда.

Я спросил с интересом:

— А где же я спрячусь?

Легкая улыбка на краткий миг осветила вечно скорбящее лицо.

— Эту церковь, как я говорил, строили первые поселенцы. А тогда то и дело приходилось отбиваться от разбойных банд, от конных варваров. Мужчины отбивались, а женщины прятались в церкви. Стены, как видите, крепкие, можно отсидеться... Но на всякий случай наши предки были предусмотрительные, здесь еще есть и подвалы, куда прятали детей... — Я спросил с недоверием:

— И что, только вы знаете?

Он с печальной улыбкой кивнул:

— Варваров оттеснили еще два века тому, а за это время город разросся так, что разбойничьи шайки боятся показаться поблизости... как говорят, чтоб их самих не ограбили, такие у нас купцы. Последние горожане, что знали про подпол, вымерли два века тому, с тех пор подполом никогда не пользовались.

Я спросил всё еще с недоверием:

— Но как же... колдуны? Как я слышал, они многое узнать в состоянии...

Он смотрел на меня с иронией:

— Уверены?

— Не раз убеждался, — ответил я с горечью. Он покачал головой:

— Как же велика у вас, мирских людей, вера в чертовщину и как мало веры в святость церкви!

Я насторожился.

— Церковь... защищает?

— Больше, — ответил он просто, — чем от варваров или разбойников. Варвары могут ворваться, выбив ворота, но любая магия умирает задолго до того, как переступит порог. Сам дьявол сюда не сможет войти, а вы про каких-то колдунов или магов!

— Это хорошо, — пробормотал я. — Это хорошо, если так. Если можно, покажите мне это подполье сразу же. Я не трусливый, я предусмотрительный. Рыцарей учат умирать красиво, но я из тех рыцарей, которые предпочитают, чтобы враг умер... красиво или нет — его дело.

Послышался шум, топот, громкие крики. В распахнутых воротах показались люди с мечами наголо. На фоне яркого дня они выглядели угольно-черными силуэтами, но я узнал городскую стражу. Отец Шкред прошептал в страхе:

— Поздно...

Я подпрыгнул и попытался удержаться в нише, уже занятой святым, у которого крест в опущенной руке, и держит его так, словно встречает врага направленным в его сторону острием меча.

В задницу чувствительно уперся каменный крест. Святой маленький и сухонький, ниша для него великовата, но я как раз не сухонький и не маленький, вот-вот выпаду, а тут еще этот крест давит в задницу так, что прорвет штаны...

Первым вбежал капитан Кренкель, воинственный и жадно шарящий глазами по сторонам. За ним ворвалось с десяток сопящих стражей, все одеты и вооружены лучше некуда, быстро рассыпались по церкви, двое профессионально умело заглянули в исповедальню: прикрывая друг друга и готовые отпрыгнуть в любой момент. Кренкель, мигая от сумрака, прокричал рассерженно: