Книга 7-е небо, страница 22 – Джеймс Паттерсон, Максин Паэтро

— Стивен Мичем разорвал с вами отношения?

— Да, но это было несколько недель назад и по взаимному согласию.

— А это не вывело вас из равновесия? — поинтересовался Конклин. — Вы не ощутили немножко бездонной печали?

— Нет-нет, что бы вы ни думали, я не поджигала дом Мичемов. Я этого не делала. Не делала.

Мы спросили Дебру Курц, где она находилась, когда погибли Малоуны, и бывала ли она в Пало-Альто. У нее оказалось алиби. Мы все записали. В целом Дебра производила впечатление особы со жгучим желанием разрушения и саморазрушения.

А вот у нас в целом ничего не складывалось. Было уже полшестого утра.

— У вас запланированы какие-нибудь поездки, Дебра? — обходительно спросил Конклин.

Женщина покачала головой:

— Нет.

— Хорошо. Пожалуйста, не уезжайте из города, не предупредив нас.

Джо еще спал, когда я забралась в постель, мягко сдвинув Марту в сторону, и прижалась к спине моего мужчины, втайне желая его разбудить и рассказать, что не дает мне покоя. Джо повернулся, притянул меня к себе и зарылся носом в мои пахнущие дымом волосы.

— Ты что, по барам шаталась, Блонди?

— Пожар в жилом доме. Два трупа.

— Как у Малоунов?

— В точности как у Малоунов.

Забросив руку ему на плечо, я уткнулась лицом в ямку в основании шеи, громко выдохнув.

— Поговори со мной, любимая, — сказал Джо.

О, то, что надо!

— Это все Дебра Курц, — начала я. Марта снова забралась на кровать, покрутилась и улеглась мне на ноги, придавив меня к матрацу. — Она проживает напротив погибших и вызвала пожарных.

— Так часто делают поджигатели.

— Вот! С ее слов, она встала ночью попить водички, увидела пламя, вызвала пожарных и выбежала на улицу, где уже собралась толпа зевак.

— Вы там ее и застали, когда приехали?

— Да, она несколько часов простояла у газона. Говорит, погибшая, Сэнди Мичем, была ее лучшей подругой, а с ее мужем эта Дебра спала…

— Интересное отношение к лучшей подруге.

Я не сдержала смешок.

— Спала с мужем лучшей подруги, пока он ее не бросил. У Дебры Курц есть ключ от дома погибших и неоднократные приводы в полицию. Старый арест за кражу со взломом и — угадай, что еще? Поджог!

— Ха! Так она стреляный воробей! И что, опытная преступница подожгла дом и стояла в ожидании, пока ее заметут?

— Меня это тоже смущает, Джо. Слишком много всего — тут тебе и средство, и мотив, и возможность, и характер такой, что «По злобе с ней и аду не сравниться», [13] плюс старый поджог в активе, который нельзя сбрасывать со счетов.

— Она показалась тебе убийцей?

— Она показалась мне жалкой нарциссисткой, которая всячески привлекает к себе внимание.

— Ты ее правильно разгадала.

Я поцеловала Джо. Затем я поцеловала его еще и еще, наслаждаясь ощущением небритой щеки под моими губами, рта, приникшего к моему, и самим присутствием Джо, большого, теплого, в моей постели.

— Не начинай того, что не закончишь из-за усталости, Блонди, — проворчал он.

Я снова засмеялась и крепко обняла его.

— Курц настаивает, что не делала этого, и я думаю… — Мыслями я вдруг вернулась к телам, лежавшим в почерневшей от сажи воде.

— Что ты думаешь? — потеребил меня Джо.

— Я думаю, либо она подожгла дом в припадке саморазрушения, желая, чтобы ее поймали, либо она подожгла дом, но не хотела, чтобы ее друзья погибли, либо…

— На самом деле ты считаешь, что Курц этого не делала, потому что она с приветом?

— Вот именно, — сказала я любимому мужчине. — Вот… и… менно…

Когда я проснулась, крепко обнимая Марту, Джо уже ушел на работу, а я опоздала на встречу с Джейкоби.

После работы я встретилась с Клэр в ее машине. Я переложила галоши, фонарик, набор для осмотра места преступления, огромный пакет картофельных чипсов и три карты на заднее сиденье и села в «патфайндер».

— Ричи получил перевод латинской фразы из книги о яхтенном спорте, — сказала я.

— Да? И что там пишут? — Клэр вытянула до отказа ремень безопасности и опоясала им свой живот.

Я тоже пристегнулась.

— Приблизительный перевод: «Деньги — корень всякого зла». Хотелось бы мне добраться до сосунка, который это написал, и показать ему скрюченных и обгоревших жертв у тебя на столе. Чтоб увидел, как выглядит настоящее зло.

— Это точно, — проворчала Клэр и вывела машину на Брайант-лейн. До «Сьюзи» было почти две мили, но Клэр словно участвовала в «Дейтоне-500». [14] Она резко вывернула руль, обогнав какого-то еле ползущего разиню, и нажала на газ. — Ты сказала «сосунка». Значит, Дебру Курц ты не подозреваешь?

— У нее алиби, — процедила я сквозь зубы, схватившись за приборную панель, когда Клэр пролетела на желтый свет. — Причем на время пожаров у Малоунов и Джаблонски в Пало-Альто — тоже.

— Хм. Ну, тогда слушай про два отчетливых отпечатка на той бутылке. Один принадлежит Стивену Мичему, по другому в базе совпадений нет. Но у меня все же кое-что есть для тебя, подруга. У Сэнди Мичем отчетливая вмятина на черепе сзади, нанесенная тупым орудием. Возможно, ударили рукояткой пистолета.

Я подумала, что убийца постепенно становится все более жестоким, и посетовала, что опрос соседей ничего не дал. Клэр рассказала мне о результатах анализа крови: Сэнди Мичем незадолго до смерти пила спиртное, а смерть обоих супругов наступила в результате отравления продуктами горения.

Все это было, конечно, интересно, но ни черта не прибавляло к тому, что мы уже знали, о чем я и сообщила Клэр, когда она припарковалась на месте для инвалидов перед кафе «Сьюзи».

В ответ на мой тяжелый взгляд подруга пояснила:

— Я самый настоящий инвалид, Линдс: за беременность пятьдесят фунтов набрала. Я и квартал пройти не могу без того, чтобы не начать задыхаться.

— Я не собираюсь штрафовать тебя за это, Пушинка, но вот скоростной рекорд, который ты побила в деловом районе…

Клэр поцеловала меня в щеку, когда я помогла ей выйти из авто.

— Мне нравится, что ты обо мне волнуешься!

— М-да, толку-то… — Я обняла подругу и галантно распахнула перед ней дверь кафе.