Книга Созвездие Волка. Блуждающая во тьме, страница 15 – Миа Тавор

– Когда Хлое в этом году начала ходить в школу, я даже думать не могла о том, что ее будут забирать на тренировки, – она подняла на меня свои большие, серые, заплаканные глаза. – Она такая маленькая… и такая беззащитная… – она украдкой смахнула слезу, которая проделала мокрую дорожку на ее щеке. – Я не могла допустить, чтобы ей причинили боль. Поэтому я пошла к мистеру Честертону и попросила, чтобы вместо Хлое на тренировки забирали меня.

– Мистеру Честертону? – на секунду меня охватил ужас, что он может быть к этому причастен.

– Он отказался, – с печалью в голосе ответила она. – Сказал, что понимает причину и уговаривал меня передумать. А когда понял, что я твердо решила стоять на своем, то сказал, что ничем не сможет мне помочь. Ему было жаль меня и Хлое, и того, как жестоко с ней распорядилась судьба, но он не мог допустить, чтобы ученики, даже на какую-то долю обладающие даром, подвергали себя опасности на тренировках.

Я с облегчением вздохнула. Мысль о том, что к этому мог приложить руку мистер Честертон, была для меня невыносима.

– И тогда ты пошла к мистеру Броуди?

Она рассеянно кивнула.

– У меня не было выбора. Мистер Броуди обещал, что сделает так, чтобы Хлое не принимала участия в тренировках, если я буду ему помогать. И я согласилась.

– В чем помогать, Джин?

Ее голос дрогнул.

– Он занимается всем, что касается улучшения животных для красных. И хотел, чтобы я помогала их тренировать.

Я впала в небольшое замешательство. Уилл уже рассказывал мне, что животных красных каким-то образом улучшают, но я не представляла, как это делается.

– Им делают инъекции, – предугадала мой вопрос сообразительная Джин, – дают разные порошки, чтобы они стали еще больше и… опаснее. Их делает миссис Джеймс, а мистер Броуди следит за тем, чтобы они действовали как следует. Но в самом начале животные часто становятся бешеными… почти неуправляемыми, поэтому их нужно заново приучать к контролю. И этим он занимается в подземелье. А я помогаю, – тихо, почти неслышно закончила она.

– Что значит «приучать к контролю»?

– Мистер Броуди называет это «приручать заново». После всех этих порошков и ядов они почти утрачивают нормальный разум, поэтому ими очень тяжело управлять. Они как бы… становятся совершенно невменяемыми, – она поежилась, как будто видела что-то перед собой. – Чтобы снова заставить их слушаться, с ними нужно заниматься. И делать это должен кто-то взрослый и умелый. Такой, как учитель.

– Он их усмиряет, – хмуро заключила я, подобрав более понятное мне слово. – Как это случилось? – Я показала на ее порванный и взмокший от крови рукав.

Джин прижала к тому месту ладонь, словно хотела убедиться, что рука на самом деле зажила. Я постаралась не думать о том, сколько еще подобных шрамов под ее одеждой.

– Сегодня мы должны были заниматься огромной змеей Эвелин, которой вчера ввели новую, еще неиспробованную инъекцию, – воспоминание о том, что происходила утром в подвале, далось ее тяжело. Она снова побледнела. – Я должна была управлять ее добычей, а мистер Броуди в это время пытался снова взять под контроль ее расшатанный действием яда разум.

– Управлять добычей? Джин, ты уже умеешь пользоваться этой силой? – ошарашенно спросила я.

Джин кивнула. Со стыдом, как мне показалось.

– Мистер Броуди научил меня некоторым основам еще в начале года. Для того, чтобы я могла ему помогать.

Я не знала, как на это реагировать. Джин уже умела управлять животными!

– Но возникла проблема… – подрагивающим голосом продолжила она. – Вместо добычи змея набросилась на меня. Мне повезло, что для нее еще не разработали яд, поэтому ее зубы причинили лишь поверхностный вред. – Она снова потерла предплечье в том месте, где были свежие рубцы. Тот серьезный тон, которым она это сказала, не оставил у меня сомнений, что она действительно радовалась, что с ней не случилось чего-нибудь похуже.

Наступила пауза. Каждая из нас смотрела перед собой на остывающий потихоньку чай. Меня трясло. Каждый раз, когда я думала, что хуже уже быть не может, мне открывались новые подробности об этом месте. И я заново ужасалась тому, что здесь происходило.

– Джин, ты должна это прекратить, – я подняла на нее глаза. Джин сидела неподвижно, обнимая себя за плечи, словно мыслями она снова перенеслась в подвал. – Это слишком опасно для тебя! Мистер Броуди просто тиран и… садист, – я вспомнила, как возбужденно горели его глаза, когда он смотрел на мое наказание и когда сам хлестал Тэйлора и Эми кнутом. Я ни на секунду не сомневалась в его тайных наклонностях. – Ты должна прекратить, – повторила я, – пока не произошла катастрофа.

Но Джин повела худенькими плечиками. Отняв ладонь от плеча, она посмотрела на меня взглядом, полным молчаливого страдания и покорности своей судьбе.

– Я не могу, Алекс. Пока я ему помогаю, Хлое защищена, но стоит мне отказаться, как он тут же отыграется на ней… а она такая уязвимая и хрупкая… Она этого не выдержит.

Хлое… Мистер Броуди знал, как добиться своего. Он использовал сестринскую привязанность Джин, чтобы получить себе помощницу, о которой при других обстоятельствах не мог и мечтать. Ведь в тренировках участвуют только лишенные такой силы, как у Джин, желтые.

– Твои родители об этом знают?

Долю секунды она помедлила, потом мотнула головой.

– Нет, им не нужно об этом знать. Знают совсем немногие. Пообещай мне, что никому ничего не расскажешь, – она вдруг протянула руку над столом и сжала мою ладонь. В ее глазах читалась немая мольба.

Я засомневалась. Внутри я испытывала смесь невыносимой жалости к Джин и жгучей ненависти к мистеру Броуди. Но что я могла поделать? Это был ее выбор. Джин стремилась защитить сестренку, и я не имела права вмешиваться.

– Хорошо, – нехотя промолвила я. Мне не хотелось этого обещать, но это был не мой секрет. Впрочем, эта мысль все равно не принесла мне душевного спокойствия, и я сомневалась в том, что смогу спокойно сидеть на уроке, пока мистер Броуди будет использовать Джин в своих садистских тренировках.

Дверь тихо отворилась – в комнату вернулась мисс Белл. В руках она держала новый синий свитер.

– Можешь переодеться в туалете, – она наклонилась и с жалостью провела по щеке Джин, там, где все еще виднелся засохший след от скатившейся слезы, а потом поцеловала ее в макушку. У меня защемило сердце.

Джин тихо поблагодарила ее и скрылась за дверью, чтобы сменить порванную и покрытую кровью одежду и умыться.

Пока она переодевалась, мисс Белл присела на подлокотник дивана. Сложив руки на коленях, она печально осмотрела нетронутый чай и пирожные, но не проронила ни слова. Мы сидели так, пока не вернулась Джин.

– Лучше будет, если ты пойдешь домой и отдохнешь. – Мисс Белл забрала у Джин из рук порванный свитер и отложила его так, чтобы мы больше не могли видеть покрытый бурыми пятнами рукав. Джин не стала возражать. Она стояла, прижав к себе сумку с вещами, и ждала, пока мисс Белл писала записку для ее родителей. Что в ней говорилось, я не знала.