Книга Любовь за кадром, страница 69 – Эммануил Тафель

– Да ты у нас романтик, Серёга.

– Есть немного.

Машина съехала с шоссе и по небольшому просёлку направилась к домику у моря. Здесь уже собралась почти вся съёмочная группа, а осветители расставили громоздкие приборы. Наташа сразу же ушла в автобус к гримёрам: ей надо было переодеться и наложить грим ещё до начала репетиции. Виноградов осмотрел съёмочную площадку и, подозвав второго оператора, сказал:

– Виктор, пока актёры готовятся к съёмкам, расставь, пожалуйста, приборы так, чтобы при повороте камеры на вечернее солнце, мы смогли бы работать с контровым светом.

– Мудрено, – почесал затылок Кравцов.

– И не говори! – поддержал его оператор. – Помню, когда я учился в институте, нам рассказывали байку про одного известного оператора. Так вот он плевком на землю указывал осветителям то место, где должен быть установлен прибор.

– Всё понял, – засмеялся Виктор. – Не будем ударяться в крайности.

Он подошёл к бригадиру осветителей и попытался растолковывать ему, что надо сделать перед съёмкой.

– Егорыч, у наших творцов грандиозные планы. Нам надо расставить дуговые приборы на берегу, вдоль кромки прибоя.

– А если волны разгуляются и начнут заливать реостаты? – Егорыч недоверчиво посмотрел на Кравцова.

– Синоптики обещают хорошую погоду, но если волнение усилится, то мы успеем передвинуть приборы.

Егорыч недовольно заворчал, но все же кликнул осветителей и пошёл выполнять поручение.

Виноградов, тем временем, увидев на площадке режиссёра, решил выяснить некоторые вопросы.

– Владимир Сергеевич, – обратился он к Светланову. – У нас сегодня режим и поэтому время съёмки будет ограничено.

– Да, конечно, в кино всегда так, готовимся целый день, а сама съёмка занимает несколько минут, – режиссёр как будто огорчился.

– Сегодня будет именно так, – поддержал его оператор. – С момента начала съёмки до захода солнца пройдёт не более получаса.

– Что же ты раньше об этом не сказал! – встрепенулся Светланов. – У нас на втором плане сегодня кордебалет. Нам надо немедленно начинать репетицию, так как эти девицы не смогут работать перед камерой.

Он повернулся и резво зашагал в сторону автобуса, в тени которого отдыхал директор картины.

– Юрий Анатольевич, как же это получается? – громко заговорил Светланов. – Оператор сказал, что сегодня снимать мы можем только полчаса, а артисток кордебалета до сих пор не привезли на площадку.

Семёнов посмотрел на режиссёра как на ребёнка, которому необходимо повторять прописные истины.

– Владимир Сергеевич, я же вчера говорил вам о том, что артисток кордебалета надо переодеть в гостинице, так как на съёмочной площадке они этого сделать не смогут.

– Да, припоминаю, – немого успокоился Светланов, – но мне бы хотелось, чтобы эти взбалмошные девицы как можно раньше появились перед камерой.

В это время в гостинице, на втором этаже, творилось что-то невообразимое: более двадцати полуобнажённых девушек, танцовщиц кордебалета, пытались подобрать костюмы для съёмок. Помогала им в этом Светлана Красавкина. Ситуация была на грани срыва, так как девушки капризничали, отказываясь одевать те юбки и кофточки, которые им не нравились. Красавкина вся издёргалась стараясь одеть артисток так как им хочется и при этом сохранить режиссёрский замысел.

Подливал масло в огонь и второй режиссёр Пётр Свиридов, который под громкий визг девиц проталкивался к костюмерше, чтобы узнать, как скоро будет кордебалет готов к съёмке.

– Да отвяжись, ты! – не церемонилась с ним Красавкина, которая несмотря на возраст, сохранила привлекательную внешность и характер бойца, закалённого в коммунальных спорах. – Не видишь, что ли, какой концерт мне девки устраивают. От них же с ума сойти можно!

– А вы не поддавайтесь им! – деловито посоветовал Пётр. – Делайте то, что считаете нужным, а тех, кто будет слишком разборчив, направляйте в дирекцию.

Мы их сразу же отстраним от съёмок.

Слова, громко сказанные вторым режиссёром, были услышаны и девушки немедленно повиновались. Уже через двадцать минут все они высыпали на улицу, одетые в разноцветные платья. Тёплая, солнечная погода, напоенный запахом моря воздух, всё это создавало хорошее настроение. Девушки смеялись, перебрасывались шутками, а некоторые даже начали танцевать.

Минут через десять к гостинице подъёхал автобус, из которого вышел администратор Шурик Петров. Несмотря на жаркую погоду, на нём был костюм и белая рубашка с галстуком. Шурик поднёс ко рту мегафон и громко сказал:

– Уважаемые артистки, вас ожидают на съёмочной площадке.

Прошу побыстрее садиться в автобус.

Как только администратор закончил свою краткую речь, его немедленно смяли, рвущиеся в автобус, девушки. Подобрав подолы длинных платьев, артистки кордебалета расталкивали друг друга, стараясь занять места получше.

Когда все, наконец, расселись, из гостиницы вышел Пётр Свиридов и дал сигнал к отправлению.

На съёмочной площадке их встретил режиссёр, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего.

– Почему так поздно? Вы что, не понимаете какой сегодня день?

Нам на съёмку полчаса отведено, а у вас ещё ничего не готово, – Светланов разозлился, но было непонятно, то ли он нервничает из-за опоздания артисток, то ли из-за того, что съёмочный день слишком короток. – Немедленно выходите из автобуса и начинайте репетировать.

Повернувшись к Свиридову, режиссёр уже тише сказал:

– Займись, пожалуйста, этим кордебалетом и чтобы к семи часам у вас была готова композиция, которая будет соответствовать актёрской мизансцене.

– Хорошо, я всё сделаю!

Разобравшись с массовкой, Светланов подошёл к оператору, который вместе с помощниками устанавливал круговую панораму.

– Ты готов к репетиции, Саша? – нетерпеливо осведомился он.

– Теоретически да, но практически ещё много работы.

– Я бы хотел, чтобы ты поторопился, ведь сам же сказал, что на съёмку останется мало времени.

Светланов устало потёр лицо, оглядел площадку и подозвал к себе Переверзеву. Таня подошла, заранее готовя себя к очередному разносу, но режиссёр вдруг улыбнулся и дружески сказал:

– Танюша, пригласи, пожалуйста Наташу Васильеву, а заодно и тех актёров, которые заняты сегодня в эпизодах.

Помощница режиссёра побежала выполнять распоряжение, а Светланов пододвинув режиссёрский стул, степенно сел.

– Владимир Сергеевич, если вы намерены сидеть у камеры во время съёмки, то обязательно попадёте в кадр, – Виноградов прищурился от дыма сигареты. – У нас круговая панорама.

– Не беспокойся, когда мы начнём снимать, я отсюда уйду.