Книга Пуля для депутата, страница 72 – Алексей Рыбин

— Ну, это по трофейным делам. Вовка тогда помог, Григорьев, царство ему небесное… Замолвил словечко ментам своим высокопоставленным. У него тоже связи хорошие были. Он же врач от Бога! Таких людей ценят, ими не бросаются. И если сейчас на него наехали — значит, полные отморозки действуют.

— Так Григорьев что, я не понял, трофейщиком был? По лесам ездил и оружие копал? Я в первый раз об этом слышу… — Карпов развел руками. — Он мне никогда ничего такого не говорил.

— Нет, по лесам он не ездил: времени у него на это не было. Совсем его задергали, особенно в последнее время. Правда, и деньги неплохие стал зашибать.

— Вовка? Каким манером?

— Хороший судмедэксперт — это, знаешь… Такие люди на дороге не валяются. Частная практика у него была — будьте-нате!

— Частная практика?!

— Конечно! Сколько гибнет людей нынче: и бандиты, и менты те же, и коммерсанты. Я уж не говорю про секретные службы: комитетчики между собой пошли разбираться так, что только пух и перья летят. Это на поверхности у них все тихо, а чуть копни поглубже… Они же сейчас силу набирают, вот и прут отставники на свои прежние места. Почуяли синекуру, которая у них не за горами, вот и лезут обратно в органы. У них у каждого по чемодану компромата на своих «товарищей по борьбе» собрано и под кроватью спрятано до лучших времен. А сейчас вроде бы эти лучшие времена для них наступают — и отставники чемоданы свои достали, пыль смахнули и пытаются компромат использовать. В своих, конечно, шкурных целях.

— Ну, понятно, — кивнул Карпов. — А те, кто сейчас наверху, тоже в этих чемоданах свой след оставили.

— Совершенно верно. Вот и идет отстрел нежелательных элементов: тех, кто либо слишком много знает, либо слишком сильно жаждет узнать. Отстрел — это, конечно, сказано фигурально — много способов и специалистов много. Мрут: одни от инфаркта, другие под машины попадают, третьи еще как-нибудь…

— Это точно! — заметил Леня-Боец. — Это они умеют.

— И причину смерти не всегда, скажем удобно определить официально. Всякое бывает… Может быть такая причина, от которой врачей просто заколбасит так, что они проговорятся где-нибудь, кому-нибудь. А надо это устроителям экстраординарного несчастного случая? Типа отравления обоями или облучения в собственной квартире? Или когда с ума сводят человека всякими препаратами?.. Не надо. Вот такие люди, как Вовка, в этом деле и помогали… За вознаграждение, конечно.

— Да… Не думал я, что Вовка такими вещами занимается.

— А что такого страшного? Покойнику не поможешь. А родным как-то спокойнее думать, что их любимец умер своей смертью, что врагов у него не осталось, да и не было никогда. Репутация, пенсия, все дела. А если бы они знали, к примеру, что их родственничек — какой-нибудь государственный преступник, шпион, к примеру, — лучше бы было? И имущество могли бы конфисковать, не говоря уже о пострадавшей репутации. Так что Вовка еще благородное дело… Вот так.

— Вот так новости!

— А трофейщиком он был, скорее, теоретически, нежели на деле. По лесам не бродил. Если только в молодости. Я-то его давно знаю, лет, поди, двадцать пять. Да… Но у него доступ был к таким базам данных, которых даже Ленчик наш раскопать не может через свой Интернет.

Боец солидно кивнул:

— Да, комитетские обставились крепко. Защиты стоят такие, что не сразу разберешь. А есть такие штуки… Скажем, просто спрятан сервер — и не найдешь его! Так замуруют где-нибудь в сети, что и знаешь, с какой стороны к ним лезть: куда-нибудь в порнуху засунут или еще хлеще…

— Ну вот. А Григорьев мог получать информацию из первых рук. У него были большие связи. Я думаю, может быть, он случайно узнал про ваше дело да и предупредил? Через него ведь много информации проходило. У него мобильный был?

— Да. Он и мне звонил на трубку, — сказал Максимов.

— Вот видишь! Могли запросто слушать все, что вы там обсуждаете. И место могли засечь, откуда велся разговор. Ты, вообще-то, с мобильником поосторожней: тебе потом Боец расскажет, что это за штука.

— А что за штука? Трубка и есть трубка!

— О, это вещь многофункциональная! — улыбнулся Ленчик. — Во-первых, о пользователе можно массу всего узнать. Во-вторых, слушать — это как бы само собой. В-третьих, Шурик вот сказал: место можно следить. Несложно. Опять же, деньги можно сэкономить.

— Как?

— Я, к примеру, могу на твой номер сесть. Ненадолго, правда, — на пару секунд. Но ты врубись — пара секунд тут, пара секунд там… Сколько трубок-то в городе? А в стране? А в мире? Ого-го! Всю жизнь можно бесплатно со Штатами беседовать. Так-то… Ну и еще: убить можно по мобильнику, можно бомбу взорвать… Много чего можно.

— Убить? Взорвать?

— Это долго объяснять. Потом как-нибудь. Давай перейдем к нашему делу, — прервал увлекшегося было Бойца Шурик. — Мы остановились на этом журналисте. Это одно направление. Дальше?

— Дальше — мой бывший ресторан.

— Какой ресторан?

— Тот, что раньше назывался «Пальма». На Пушкинской.

— А-а! — воскликнул Боец. — Знаю! Теперь там эти уроды собираются. — Нацисты, падлы, чтобы им пусто было!

— Точно…

— Эти-то с какого боку?

— Ну, эти-то, в смысле — нацики, похоже, ни при чем. Но хозяин заведения — Бурым его кличут, а зовут Сергеем Петровичем — у них вроде связного. Я так понял, что через «Пальму» у нациков какая-то координация осуществляется.

— Понятно. Вроде явочной квартиры.

— Ну, что-то такое, похожее, по крайней мере. Там и Анисимов крутится… В общем, вот они — две позиции. — Максимов наклонил голову. — Ваши предложения?

— Какие могут быть предложения? — подал голос Лопата. — Брать журналиста и разговаривать с ним. Он расколется на раз! Я таких знаю — сопляки! Потом идти в эту «Пальму», гасить этого твоего… Как его?.. Бурого, Сергея Петровича.

— Гасить? В смысле — мочить?

— Да на хрен он кому сдался? Он ведь, наверняка, тоже пешка. А вот почему у них там стрелы забиваются — об этом есть смысл поразмышлять. Чьи там деньги крутятся, Боец, ты не в курсе?

— Думаю, московские.

— Почему так?

— Потому что питерские бандюги к этому шалману отношения не имеют. Обходят его стороной. А там — полный комплект. У начальства — «мерсы», у шелупони — «Форды»…

Максимов почувствовал себя неуютно.

— «Форд» — тоже неплохая машина, — неожиданно для себя и всей честной компании высказался он.

Боец внимательно посмотрел на него, выдержал паузу, затем сказал:

— Конечно, неплохая. Разве я сказал, что говно? Нет, хорошая фирма… Итак, вернемся к нашим баранам. То есть к людям из «Пальмы». Бабки, думаю, все-таки московские. Туда часто шастают из столицы. Я знаю. Видел.