Книга Врата Небес, страница 66 – Антон Карелин

Но каждого из шедших убивать окружила гудящая, разбрасывающая искры стена, и Голос вкрадчиво заметил:

— УБИВАТЬ НЕЛЬЗЯ. Я ОЧЕНЬ ГОЛОДЕН. МОЖНО ТОЛЬКО РЕШАТЬ, КОГО УБЬЮТ.

— Его! — заорала гарпия, указывая на гнолля. — Все на него!

— Погодите, — громко и решительно заметил Худой, — можно, конечно, убить и его. Потому что он сделал так, что проснулась эта жрущая Тварь. Но разве вы знаете, какая у него карта? Может, он Безгласый?..

На несколько мгновений наступила ошеломленная, никем не прерываемая тишина.

— Нужно убивать с толком. И я, как такой же, как и вы, Безгласый, предлагаю убить вот его, — он указал на Даниэля, — потому что он — чужак!

Тишина царила еще несколько мгновений. А затем, ощутив давящий мрак приближающейся Ночи, все в один голос яростно взревели:

— На него-о-о!!.

— ТОЛПА РЕШИЛА, КОГО УБИТЬ! — зашипел, извиваясь, Голос, и Худой, пронзительно закричав, зашатался под тяжестью обвивших его тело щупалец, мгновенно усох, сложился внутрь самого себя и опал на полу.

— Кто он был?! — закричала гарпия. — Что он был за карта?!

Оболочка Худого зашевелилась, ожила. Мгновение он смотрел на всех безумными, полными ненависти и боли глазами. Затем взгляд его остановился на Даниэле, и он вымолвил:

— Я… был… Жнец…

А затем, бессильный, распластался на полу, потеряв остатки жизни.

— НОЧЬ! — властно протрубил Пожирающий, и Мрак ударил сверху огненным молотом.

Даниэль, закрывая глаза, дрожал не переставая. Он понял, что здесь происходит, теперь понял точно и наверняка. И знал, что ему необходимо отыскать Убийцу. Как можно скорее, или следующим днем он умрет.

— Боишься? — спросил светловолосый юноша. — Боишься, маленький… Ты прав, что боишься. Ты не ответил мне. Своим молчанием ты возразил мне. А возразившие мне долго не живут… Так прощай. Теперь никто не поможет тебе. — Он усмехнулся и растворился в мерцающих черно-оранжевым светом тенях.

— УБИЙЦА РЕШИЛ, КОГО УБИТЬ! — громыхнуло вокруг, и новый, жалобно-бессильный вскрик, похожий на скулеж умирающего щенка, всколыхнул комнату.

— Я ГОЛОДЕН, — невнятно пробормотал Пожиратель, чавкая, — Я ОЧЕНЬ ГОЛОДЕН… ДЕНЬ!

— Мама… — отчетливо и очень громко произнесла гарпия, жмущаяся в угол. Все остальные смотрели на высосанное тело второго гнолля.

Ррагнн облизнулся. В ноздрях его плясал долгий яростный вдох.

— Не бойтесь! — внезапно отпрыгивая от него в сторону, воскликнул Скрипящий. — Жнеца мы грохнули! Теперь остался Убийца! Давайте искать его! В одиночку он себя быстро выдаст!

— На него надо… — прошептала гарпия, судорожно дрожа, — на него-о…

Остальные начали орать, указывая кто на Даниэля, кто на самого Скрипящего, кто на гнолля; последних было больше, и Даниэль хотел было добавить свой голос туда же, когда один из гоблинов, внезапно вскочив, сверкая глазами, фальцетом крикнул, указывая на Скрипуна:

— Ты! Я убиваю тебя!

— ПАЛАДИН ВЫБРАЛ, КОГО УБИТЬ… — вкрадчиво прошуршал Голос. — ТАК КТО ЖЕ ТЫ?..

— Я? — удивленно, со страхом переспросил Скрип, часто моргая. — Я Лекарь…

— ПАЛАДИН ОШИБСЯ! — воскликнул Пожирающий, и тонкий гоблинский визг утонул в чавкании переплетающихся черных щупалец.

— НОЧЬ!

Даниэль знал, что в этот раз Убийца выберет Лекаря, потому что это был единственный, способный ему помешать. И в голове его возникла краткая, подобная молнии мысль о том, как можно выяснить, кто Убийца, причем выяснить точно.

— Нет! — закричал из темноты Скрипящий. — Нет, нет!.. Я лечу себя! Я лечу себя!..

— СЕБЯ ЛЕЧИТЬ НЕЛЬЗЯ-А, — сладостно прошипела уже высасывающая его Тварь. — НЕЛЬЗЯ-А-А… — И хрип Скрипящего навсегда стих.

— ДЕНЬ!

Они вскочили, все как один, становясь напротив собакоглавого, и молча указывали пальцами на него. Ррагнн яростно зашипел.

— Дураки! — выплюнул он. — Если бы я был Убийцей, я убил бы не его, — он указал на своего собрата-гнолля, — а его, — и уставил пальцем в Даниэля.

— Я такой же Безгласый, как и вы! Я не Убийца! Если вы убьете меня, вас останется всего двадцать один. И все ваши карты стоят по одной силе. А карта Убийцы тогда наберет как раз двадцать два! Потому что за каждое неправильное убийство он получает тоже!..

Даниэль усмехнулся. Считать он умел. И понял, что гнолль был абсолютно прав. И сложил все очень и очень верно. Но Даниэль тоже умел складывать.

— Давайте спросим Провидца! — выкрикнул один из людей. — Пускай он узнает!

— Провидец! — тут же заорали все. — Давай, сука! Появись!..

— Я… спрашиваю… — тонким, испуганным голосом, перекрывшим общий охрипший, дикий ор, сказала гарпия по имени Анда. Глаза у нее были круглые, как плошки. Она, как и всякий достойный прорицатель, уже предчувствовала свою близящуюся смерть. Но сил бороться с ней у нее уже не было.

— ПРОВИДЕЦ СПРОСИЛ, — гулко откликнулся Голос, — ОТВЕЧАЙ, БЕЗУМЕЦ.

Умерший одним из первых, уже однажды оживавший, Худой приподнялся, с жуткой ухмылкой разглядывая застывших от ужаса смертных, которых поджидала довольная развитием событий голодная смерть.

— Безумец… — проскрежетал он, — это я.

— ПРОВИДЕЦ МОЙ! — возопила наваливающаяся масса, скрутившая тихонько подвывающую гарпию и сожравшая ее в четверть удара сердца.

— НОЧЬ! — сказал довольный, еще более голодный Пожиратель. — НОЧЬ!

— Где ты? — спросила чернота. — Где ты?!

Даниэль встал, держа карту в опущенной правой руке, а левой сжимая кинжал, и пошел вперед.

Сквозь непроницаемую темноту неожиданно стали проявляться светящиеся алым контуры всех находящихся здесь живых — и необъятное пятно мрака внизу, под таверной.

— Ты? — зашипел, приподнимаясь, указывающий прямо на него гнолль. — Кто ты? Ррагнн Тхерг!

Спазм снова свел горло до сих пор молчавшего Даниэля. Он остановился прямо перед возвышающимся, сжимающимся от ненависти и злобы гноллем и ответил:

— Ты посчитал все верно. Но ты знал, что Худой Безумец, а не Жнец, а потому приплюсовал к своим силам десять вместо семи.

— Кто Жнец? — рявкнул Ррагнн, неверяще глядя на него. — Кто Жнец?!

— Жнец — я.

Нож в его левой руке взлетел и сверху вниз прошелся по груди собакоглавого.

— РАНИТЬ МОЖНО, — прошептал Мрак, — ЭТО ПРИЯТНО… ЖНЕЦ ВЫБРАЛ УБИЙЦУ! — тут же возликовал Он, и хрипящий крик, яростный вой Ррагнна сменился воплем боли и ужаса.

Огромный двуногий пес еще пытался бороться, кусая и разрывая сковывающие его щупальца, выкрикивая, вылаивая проклятия на своем рокочущем, резком языке, — и Даниэль видел, что мощные, жестокие удары гнолльского шамана или жреца ослабляют вяжущие, сковывающие его щупальца… но он был слишком слаб. А наевшийся, утоливший первый голод Пожиратель, не останавливаясь, ел его душу и плоть.