Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - гроссграф»
|
Он пропищал: - Что прикажешь, хозяин? Я вздохнул. - Ах да, ты же слуга… В смысле - бессловесный исполнитель. Это я, гуманист, нашел, с кем советоваться. Но, Серфик, все равно думай! Если меня прибьют, хреново придется и тебе у нового повелителя джиннов. Он пискнул в страхе: - Я ничего не могу сделать! Мы не вмешиваемся в дела людей, если нет прямого приказа! - Разумно, - сказал я. - А то можно схлопотать от обоих. Но если чародей меня убьет, то заберет и тебя. И тогда не будешь сидеть вот так в огоньке и балдеть, растопырив лапки. Возможно, ему больше понравится отрывать тебе крылышки, затем руки и ноги… А что? Раз уж бесполезен, то хоть помучить… Он чуть не выпрыгнул из пламени свечи, огонь трепетал и пригибался, словно страшился занесенного над ним кулака. Тоненький голосок пропищал: - Но я ничего не могу! - Ты можешь говорить, - напомнил я. - Как со мной, так и с собратьями. Они могли бы помочь мне сокрушить злого гада, даже если он Верховный и с ног до головы генералиссимус! Он пискнул: - Нет! - Что нет? - Это невозможно! Так не бывает. - Почему? Наши интересы совпадают, - сказал я убеждающе. - Уничтожив власть злого колдуна, а они все злые и неправедные, если против меня, освободим тех демонов, которых он несправедливо поработил! - Ты не понимаешь, - пропищал он так тоненько, что я едва услышал. - Что не понимаю? - Мы не можем ничего делать, - пискнул он, - по своей воле!… Это изначально. Мы только выполняем приказы. Я покачал головой. - Что-то не врубаюсь. А как же вы там плаваете в плазменном огне, никого не слушая и никому не подчиняясь? - Там мы ничьи, - объяснил он. - Но и там просто существуем, ничего не делаем. Это прекрасное состояние блаженства. Но когда называют наши имена, мы обязаны повиноваться. Мы просто не можем не повиноваться! Но, к счастью, люди забыли наши имена… - Да, к счастью, - буркнул я. - Попробуй договориться. Это очень важно. - Это важно для тебя. Я возразил: - И для вас! Ты же сам сказал, чародей нашел старый манускрипт и начинает вас вылавливать по одному? Вот переловит всех, будете прыгать по его команде! Власть развращает… А абсолютная, как там дальше… Он пискнул торопливо: - Нас много! А он читает медленно, книга очень трудная… Иногда имя демона находит за месяц, а когда и за год. И вообще, демонов - миллионы. - Понятно, - сказал я. - Надеетесь, что либо шах умрет, либо ишак… Но когда чем-то долго занимаешься, набиваешь руку. Сейчас по одному демону в год вылавливает, а потом наловчится хватать вас по десятку в неделю. Вот тогда и попляшете! От волнения он выпрыгнул из огня, но, словно ожегшись на лютом холоде, ринулся обратно. Оттуда донесся отчаянный писк: - И что ты хочешь? - Я предлагаю сделку, - сказал я как можно более твердым и солидным голосом. - Взаимовыгодную. Я вообще такой весь из себя взаимовыгодный, куда ни посмотрю. - Что за… сделка? - Вы помогаете мне сокрушить этого гада, - сказал я. - За это я всех вас отпускаю на свободу. На вечную! - Как? - спросил он. - Я уже придумал, - ответил я загадочно. - Это надежно. Это очень деловое предложение. Взаимовыгодное, я же рыночник. Он в великом волнении взлетал над столешницей и снова плюхался, словно его придавливает немыслимая гравитация. - Какое? Они не приходят просто так! Только по вызову! - Предложение очень простое, - сказал я настойчиво. - Демоны больше всего страшатся, что их имена узнают. Это означает полную потерю своей воли и бессловесное рабство. Так? - Да! - Но их имена постепенно раскрываются магами, - продолжал я неумолимо. - Это всего лишь вопрос времени… Правда, какие-то имена так и останутся неназванными, не все древние рукописи уцелели даже в перезаписях, но никто из демонов не знает, чья очередь следующим впасть в вечное мучительное рабство. Я не думаю, что плавать в вашем океане плазмы так уж блаженно! Ожидание мучительного рабства страшнее самого рабства. - Пока все верно, хозяин. Я продолжал, загибая пальцы: - Я еще раз обещаю, даже клянусь! Всех демонов, которые придут мне на помощь и помогут сокрушить власть Верховного Мага, который преследует меня, сволочь, отпущу на волю! Более того, сделаю так, что никто и никогда их не сможет поработить больше. С гарантией. Серфик пропищал отчаянно: - Хозяин, я верю тебе! Ты добр ко мне. Но другие демоны просто не поверят! Никто! - Почему? Он заметался передо мной, как крохотный багровый уголек, крылышки машут так часто, что на их месте только розовый туман, а за самим Серфиком остается быстро тающий красный след. - Потому что ты - человек! Человеку нельзя верить! Человек никогда не выпустит из рук власть… да еще власть над демонами! Я закусил губу, он прав, это я сейчас, когда пищу, как жаба под колесом, готов отдать все, но… вон даже декабристы, которые все из себя ах-ах, одно хрестоматийное благородство, ни один не отпустил на свободу своих крепостных. Как же, а кого ж пороть для забавы? - Ладно, - сказал я, - попытка - не пытка. Попробовать стоит. - Они не придут! - Точно? - Они только по вызову! - Так давай вызовем. Он запищал жалобно: - А как? Вызвать можно только раба. Свободного звать невозможно. Он даже не услышит. - Гм… А ты вызвать можешь? - Нет. Вызвать может только хозяин. Я задумался, но тряхнул головой, каждая потерянная секунда работает против меня. - Беги обратно. Скажи им, что я хочу и что… обещаю. Неужели не найдется ни одного, который рискнул бы? Ради выигрыша вечной свободы? Из всех миллионов хоть один умный? У людей и то такие попадаются… Как я, к примеру. Он исчез, я уронил голову на кулаки, голова раскалилась от мыслей. Больше всего демонов ужасает и ввергает в беспредельное отчаяние осознание, что попавшие в рабство уже не возвращаются в свой мир. Любой властелин, будь великий чародей или мелкий колдун, держит их при себе. Чаще всего в виде сторожей, гончих, посыльных, а совсем мелких и слабых использует для забавы. Обычно крылатых маг сажает на крышу в виде застывших каменных или деревянных украшений. День и ночь следят они за небом и окрестностями вокруг башни властелина, сообщают о приближении незнакомцев, а то и сразу атакуют, если заранее дан такой приказ. Другие превращены в статуи у входа, так годами стоят, скованные заклятием, изнемогают от мук, но не могут шевельнуть и пальцем. |