Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - гроссграф»
|
- Это кто? - Люди, способные взять теорию и приделать к ней колеса. Он подумал, вздохнул: - Это все прекрасно. Но осмелюсь напомнить, сперва нужно утвердить власть над Армландией. Я сказал с досадой: - Барон, что вы такой зануда? И помечтать не даете. Я так люблю мечтать! Такое, бывало, намечтаю… Ладно, через чьи земли сейчас идем? - Виконт Ебергилль, - ответил он, - получил их несколько лет тому назад. Был какой-то дележ, война, он не участвовал, но перепал и ему участок. Наверное, из симпатии сторон. Он всегда на стороне мирного разрешения конфликтов, большой знаток старинных обычаев, законов и правил. - Консерватор, - определил я. - Это кто? - поинтересовался барон. - Человек, - ответил я, - слишком трусливый, чтобы сражаться, и слишком упитанный, чтобы бежать. Как я понял, он не возражает, что мы пересекли и малость потоптали его земли? - Нисколько. - Прекрасно, такие люди меня устраивают как никто больше. Он коротко усмехнулся: - Да, в вас говорит больше правитель, чем полководец. - Правда? - спросил я с надеждой. - Господи, благослови!… Я вам теперь такое направлю, наплачетесь… Деревья все еще голые, но мощно пахнет весной, что значит сыро, мокро, холодно, а еще почему-то сильный запах тополей, у них как раз раскрываются почки, липкие и пахнущие клеем. С разбега прошли еще два баронства, графство и три виконства, не считая земли нетитулованных, но владетельных рыцарей. Никто не возражал, все вообще-то за то, чтобы я занял трон гроссграфа, фальши в их словах я не уловил, хотя после Юга в каждом что-то подозреваю, на каждого посматриваю с подозрением. Сэр Альбрехт все приглядывался к Бобику, тот неутомимо снует между лесом и сэром Растером, который в диком восторге, наконец сказал в сердцах: - Ну не понимаю, хоть убей! - Что, - поинтересовался Растер, - какой масти? - Да мне его масть… Я еще понимаю, откуда гусей таскает: подкрался, пока сели и отдыхают, прыгнул, успел задавить одного, а то и пару. Но - рыбу… Это же сом! - Ага, - согласился Растер довольно, - здоровенный какой… - А сом не плавает поверху! - пояснил сэр Альбрехт раздраженно. - Сом - благородная рыба, лежит на дне и наблюдает за другими хвостатыми. Да еще такой громадный! Сом - донная рыбина. Он там в песке роется, всякую мелочь выкапывает… Макс предположил: - Подстерег на мелководье. - Ага, - сказал Растер с сарказмом, - именно подстерег. Всякий раз подстерегает. Как только Бобик бежит к воде, сом сразу же плывет на мелководье, чтобы Бобик его подстерег. Эх, сэр Альбрехт! Оно вам надо, докапываться, что и почему? Вы что, миртус какой? Нет, вы - благородный рыцарь! Барон вздохнул, потер лицо обеими ладонями. - Вы правы, - произнес он устало. - Это я что-то заработался. Благородные из-за стола всю зиму не вылезали, потому и сейчас такое… бодрые. А я прямо как простолюдин… На ближайшем привале буду спать, как стадо коров. Он пришпорил коня, Растер крикнул вдогонку благожелательно, как старому боевому соратнику: - Как только остановимся в селе, постель согреть возьмите женщину эдак в три своих размера! Ни о каких умностях неделю вспоминать не сможете. Альбрехт отмахнулся, мне показалось, что хочет сказать «Боже сохрани», но он буркнул, не оборачиваясь: - Я же поспать… Копыта его коня простучали ровно, четко, а из-под подков не вылетело ни ошметка грязи. В этом весь барон: как бы ни был раздражен, устал или расстроен, но дверь всегда закрывает за собой бесшумно, а конь под ним идет красиво и ровно, словно везет принца. Впереди, как предупредил Растер, простираются владения графа Уилбура Мерскуна по прозвищу Отважный. Это в самом деле отважный и щедрый рыцарь, удачлив в сражениях, всегда с богатой добычей, почти целиком отдает ее примкнувшим к нему рыцарям, а также вассалам, себе оставляя совсем уж безделушки. Его славят, им восхищаются, под его руку охотно собираются искатели приключений. Я слушал и понимал, что буду совсем уж сволочью, если лишу этого владетельного царька привилегий нападать на соседей, захватывать их имущество, а их самих бросать в подвалы, требуя выкупа. Неотъемлемое рыцарское право на вольности всегда защищалось особенно яро, а все строители государственной вертикали оплевывались оппозицией как современной, так и всей последующей. - Эх, - сказал я сожалеюще, - опричнину бы завести!… Кромешников удалых… Как понимаю Ивана Васильевича, как понимаю… Растер не понял, переспросил: - Что делать будем? - Мы идем по Армландии, - отрезал я, - а не по суверенным землям графа. Я - гроссграф, мне везде можно! По крайней мере, в Армландии. Ну разве что в спальни их жен нельзя. - Значит, будет столкновение? - Если граф восхочет, - подчеркнул я. - Обязательно, - заверил Растер. - Обязательно восхочет! Он не зря получил такую кличку. Я пробормотал: - Он Отважный, но и мы не робкие зайчики. Вступив в земли графа, я велел разбить лагерь для ночевки в хорошем открытом месте, якобы для того, чтобы к нам никто не подобрался незамеченным. Рыцари переглядывались, но никто не возразил. Ночью я велел скрытно оставить все шатры и шалаши, а самим на ночь расположиться в ближайшем лесу. Всю ночь я терпеливо ждал, что противник подберется, используя то ли стадо коров, то ли овец, то ли будет нести впереди себя срубленные елочки, как войско Макдуфа, однако никто не нападал. Барон Альбрехт в конце концов отвел меня в сторонку и шепнул: - Сэр Ричард, я вас понял. - Хреновый из меня стратег, - признался я, - если понимают. Да еще сразу. - Только я понял, - утешил он. - Только вы никому, пожалуйста, о своей задумке. Ее могут понять так… как следует. - А что я задумал? - пробормотал я. - Да еще такое, чего надо стыдиться? - Вы решили, что граф Уилбур нападет ночью на беззащитный лагерь и постарается перебить спящих? А мы тут и ударим на него внезапно с тыла… Не знаю, сэр Ричард, среди каких подлых народов вы скитались, но неужели вы подумали, что граф Отважный способен на такую гнусность? Я буркнул: - При чем здесь гнусность? Обычная военная хитрость. Хитрость на хитрость. Кто перехитрит, тот и прав. Он покачал головой: - Сэр Ричард, что-нибудь придумайте иное, а то и наши рыцари оскорбятся. Это же пятно на все рыцарство! - Да ладно, - вяло пробормотал я. - Оправдываться я умею. Вся жизнь на отмазках. Свалю на ритуал. На ритуалы, кстати, можно валить все. Ритуалы не требуют объяснений. |