Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - маркграф»
По лестнице я сошел достаточно бодро, сержант отскочил от двери как ошпаренный. – Ваша светлость!.. – вскрикнул он испуганно. – Да, – ответил я благожелательно, – я эта самая светлость, угадал, молодец! – Рад стараться, – пробормотал он, – однако… отсюда никто!.. Но… как вы? – Тайные ходы, – ответил я многозначительно. – Висячие переходы всякие… зримые и незримые для немайордомов. Ты лишние вопросы не задавай, сон будет крепче. Просто бди и чужих на башню не пущай. А чужие все, кто не его светлость. В смысле, моя. – Будет сделано, ваша светлость! Бобик сбил бы с ног, если бы я не прислонился к стене. Он вылизал мне лицо, как я ни закрывался локтями, подозрительно пофыркал на чужие запахи, а потом счастливо проводил меня до покоев. Во дворце скоро узнали, что майордом вернулся, однако я успел поспать пару часов, чего при моем метаболизме вполне хватает. Барон Альбрехт встретил первым у выхода, взгляд испытующий, лицо недовольное. Привычно почесал Бобика, он сказал весьма неопределенно: – Задали вы задачу… – В чем? – спросил я и предложил: – Пойдемте, барон, позавтракаем вместе. Что-то зубы чешутся. – У него всегда чешутся, – ответил он. – Да я тоже еще тот Бобик… Будете третьим? – С удовольствием, – ответил он. – Только все забываете, сэр Ричард, завтрак могут подать и в постель. Не хотите в постель – можно в кабинет. А то как-то не по рангу, когда сами топаете туда, где кормят! – Вообще-то да, – согласился я. – Я просто пру на запах кухни. – Но вы же не Бобик! – Да все мы в чем-то Бобики, – ответил я со вздохом. – С такой жизнью даже с песиком поиграть некогда. Барон распахнул двери в небольшой зал, повернулся ко мне и поклонился. Я вошел, с облегченным вздохом опустил задницу в кресло. – Ладно, пусть подадут сюда. Здесь довольно мило… Интересно, что здесь было? Он отмахнулся. – Неважно, что было. Главное, что будет. Как я говорил, все службы сбились с ног, пытаясь вас обнаружить. Как только стало известно, что майордом изволит бродить по городу неузнанным, чтобы лучше узнать, как к нему относятся, все ощутили зуд… – Пытались найти? – Еще как! Такой азарт на благое бы дело… Но вы и в такой мелочи преуспели. Все чувствовали, что вы где-то рядом, но никто так и не сумел… – Да, – ответил я, – такой вот я крутой и неуловимый. – А где вы были? Я ухмыльнулся. – Как вы правильно заметили, совсем рядом. Но не скажу! – Понятно, чтобы потом новое место не искать? Разумно. Могу сообщить, что ваше распоряжение насчет той трещины выполняется. За небольшую плату крестьяне начали возить на телегах туда камни. Предполагается, что за год-два удастся засыпать достаточно, чтобы проложить дорогу. Или хотя бы мост. В зал вбежали слуги с блюдами в руках. Я едва дождался, когда разложат по тарелкам, потом вспомнил о молитве и заставил себя потерпеть целых две минуты, глядя на роскошные истекающие сладким соком тушки мелких птичек с удивительно белым нежным мясом. Барон смотрел на меня в удивлении. – Что-то случилось, сэр Ричард? – Молитва перед обедом, – отрезал я. – А вы, сэр Альбрехт, сразу, как дикарь, за жратву? Он пробормотал: – Больно голос у вас подозрительно тихий. Хотя бы губами шлепали! – Я про себя, – сообщил я. – Молча. Из скромности. Господь все равно услышит, он не тугоухий. А то некоторые просто выкрикивают молитву, да еще и на улице, чтобы все видели их набожность!.. Он буркнул: – Я тоже молился. Молча. Не стал же я хватать со стола раньше вас? То-то. А вообще вы правы. Мы должны подавать пример местному населению. Все равняются на благородных! – Потому тяжко быть благородными, – вздохнул я. – Пока молоды, – возразил он, – это еще легко! – А когда поумнеем?.. ладно, не отвечайте. Я уверен, благородство – это одна из лучших черт, придуманных и сотворенных Господом. За что его еще больше уважаю. В Адаме и Еве не было ничего подобного, двое тупых простолюдинов!.. Но потом проявилось! Я вот жру и думаю, а что еще в нас Господом скрыто? Он вздохнул. – Вот именно скрыто. Можем открыть, а можем закопать еще глубже. – Благородство обязывает, – ответил я. – Будем копать. Ели мы довольно долго в молчании, барон не сдержанный Куно, хотя тоже умеет просчитывать каждый шаг, бесстрастно режет мясо, насыщается спокойно, безспешно, хорошо прожевывает и время от времени запивает вином. Даже Бобик при нем ведет себя сдержанно, не стучит лапой по колену, напоминая о себе, а благовоспитанно принимает то, что дают. Я сказал мрачно: – Хорошо бы еще Кейдана привлечь и за военные преступления… Он спросил озадаченно, сбитый с толку неожиданным поворотом: – Это какие? Я раздраженно отмахнулся. – Барон, не занудствуйте! Какие скажем, такие и будут. Всегда и везде только победитель решает, в чем состояли военные преступления. А для Кейдана и высасывать из пальца, как обычно делается, не придется! Его даже за одну его морду можно судить. Он подумал, кивнул. – Победители придумывают правила, а побежденным по ним жить. – Если, – сказал я, – ударишь кого по пьяни – ты свинья и драчун. Если еще ухитрился вытащить у него монеты – это гнусный разбой. Если купил на эти деньги меч, то нарушаешь закон, ибо оружие запретим носить на улицах в мирное время, если не в охране лорда или города. Если собрал шайку друзей и потрошишь караваны – это бесчинство и грабеж. Но если твоя шайка разрослась и называется армией, ты можешь захватить целую страну и назвать это освобождением от тирана! Он посмотрел на меня с вопросом в серых спокойных глазах. – Сэр Ричард, – спросил он в легком недоумении, – надеюсь, у нас не так? Святая миссия продвижения Слова Господа в эту темную страну не поставлена под сомнение? – Ни в коем случае, – заверил я со вздохом, – но кто это видит? Замечают только грабежи и насилие. Ростки доброго и вечного, что всаживаем даже насильно в их головы… или сердца, проклюнутся не сегодня. Потому пока нам просто нужно удерживать власть. Чем вы и должны заниматься ежедневно и ежечасно. Он покачал головой. – Вы так говорите, словно сами… гм… Я развел руками. – Милый барон, меня беспокоят Ундерленды. Сейчас в равновесии: ни мы напасть не в состоянии, ни Кейдан оттуда не ударит. Но что там зреет? Об этом анклаве ничего не известно… среди простого народа. |