Книга Ричард Длинные Руки - гауграф, страница 91 – Гай Юлий Орловский

Сэр Герцлер посмотрел на меня почти белыми от ужаса глазами.

– Но как вы…

– Элементарно, – буркнул я. Насмотрелся, везде все одинаковое. Что лишний раз доказывает, что все мы от Адама и Евы. Скучно, господа!

Герцлер вздрагивал и страшился сделать шаг, а Тамплиер прорычал грохочущим голосом:

– Я заметил, с какой силой они… стреляют.

– И какой сделали вывод? – спросил я любезно, с Тамплиером надо говорить либо ласково, либо очень ласково.

– Мои доспехи не пробьют, – заявил он самоуверенно и шагнул вперед.

– Это никакая не дьявольская сила, – крикнул я вдогонку. – Ваша святость не поможет!

Запнулся и прикусил язык, вспомнив, как он дал мне трепку без всякой святости. Тамплиер прошел мимо щита сэра Герцлера, лишь повел на него взглядом из амбразурной щели забрала, сделал еще три шага, я уже поверил, что все болты выпущены, как с сухим щелчком вылетел металлический штырь.

Мы с сэром Герцлером напряглись, ожидая худшего, но стальной болт звякнул и срикошетил под потолок. Тамплиер при всей уверенности в своей необоримости все-таки закрывается щитом, похожим на бронированную дверь, причем держит под углом. Еще два болта с лязгом и звоном ударились и унеслись в темноту свода.

Сэр Герцлер вцепился в свой щит, настолько красиво прибитый к стене, что я уже хотел было порекомендовать оставить, мы же благородные эстеты, но, когда дело касается нашего личного, в нас просыпается простолюдинность.

Сэр Герцлер отодрал от стены свой фамильный щит, качал горестно головой и цокал языком. Я оставил его за спиной и догнал Тамплиера. Он шагал уверенно и невозмутимо, тяжелый, как осадная башня.

– Погодите, сэр Тамплиер, – попросил я. – Сделайте мне любезность снова пропустить вперед… благодарю вас!

Он буркнул:

– Вообще-то впереди должен идти я.

– Вы уже говорили, – напомнил я, понимая, что капля точит камень, – это бесспорно, но в данном случае я выступаю не как сюзерен, а как… разведчик, скажем. Разве вам не лестно, что у вас в разведчиках сам гроссграф Ричард?

Он смиренно перекрестился.

– Все мы равны перед Господом.

– Ага, – согласился я с досадой, – но некоторые равнее, чем остальные. Я вот равнее, потому что этих и вообще всяких ловушек навидался! Люди ленивы даже на выдумку. Потому могу точно сказать, что вон из той дыры с черными краями полыхнет струя огня… Могу даже сказать, какого цвета.

Он хмыкнул саркастически.

– Какого?

– Багрового, – сказал я.

– Почему багрового? – осведомился он.

– Стены почти черные, – объяснил я. – Хорошее сочетание цветов, красное на черном, не находите?.. А были бы стены синие, огонь выплеснулся бы желтый.

Он поглядел на меня с суровой иронией.

– Точно?.. И огонь будет, и даже багровый?

– Проверьте.

Он, не раздумывая, снял боевую перчатку и швырнул вперед. За нашими спинами охнул сэр Герцлер. Перчатка пролетела, красиво вращаясь, мимо зловещей дыры, и оттуда ударила красная струя огня с такой силой, будто там лет сто именно этого момента дожидается дракон. Перчатку подбросило в воздух, а на другой стороне тоннеля появилось широкое красное пятно на камне, вздулось кольцом, оттуда поползли багровые быстро застывающие потеки, похожие на толстых красных червей.

Тамплиер, прикрываясь щитом, подобрал перчатку, с проклятиями отдернул руку.

– Матерь Божья!.. Как не сгорела…

– Зато мы все убедились, – ободрил я, – что не магия. Спасибо, сэр Тамплиер.

Он бросил на меня взгляд, полный подозрения, в самом ли деле поблагодарил, все правители – твари неблагодарные.

– Сэр Герцлер, – сказал он, – не будете ли столь любезны, что подержите некоторое время мой факел?

Сэр Герцлер охотно оказал эту любезность, а Тамплиер поднял перчатку и некоторое время перебрасывал с ладони на ладонь, как поджаренный на костре ломоть мяса.

– И кто эти гадости наставил? – буркнул он. – Если все знаете?

– Древние, – ответил я важно и с нужной почтительностью к великим предкам. – Теперь так не могут. Измельчал народ.

– Если древние, – проговорил он без всякого уважения к таким предкам и наморщил лоб, – то как уцелели в прежнем состоянии пружины?.. Как все эти ловушки не рухнули сами по себе за тысячи лет?

Я пожал плечами.

– Знаете, сэр Тамплиер, сперва и я так спрашивал. Довольно долго. И вот так же морщил в полнейшем недоумении лоб, где даже морщины теперь появляются, представляете? Но когда в каждой индийской гробнице… а также египетской, месопотамской, ацтекской, хеттской, бриттской, атлантидской, лемурской и прочих-прочих натыкался на эти одинаковые ловушки, то заткнулся, чтобы не нарываться на неубедительное мямление дураков и адептов новой хронологии. Теперь просто принимаю все, как есть. Тем более, что всему есть два убедительнейших объяснения.

– Каких?

Я поднял палец кверху и сказал важно:

– Неисповедимы пути Господа!

Он нахмурился.

– Здесь Господь ни при чем.

– Тогда, – сказал я и указал пальцем вниз, – магия. И то и другое нам непостижимо, значит – возможно все! Потому я смирился со скудостью фантазии древних строителей-магов. Зато благодаря ей с закрытыми глазами пройду любые подземелья… если не засну по дороге от скуки.

Он посмотрел на меня исподлобья, из-под забрала донеслось глухое ворчание, словно по ту стороны стены зарычал огромный медведь.

Сэр Герцлер напомнил нервно:

– В нехорошем месте остановились!..

– Пойдемте, – согласился я. – Только вперед сюзерена в пекло не лезьте.

Сэр Герцлер прижал к груди щит, на глазах выступили скупые мужские слезы.

– Сколько с тобой войн и сражений прошел герцог Ондатрий, – проговорил он плачущим голосом, – наш предок!.. Сколько воевал благороднейший сэр Улагелий, давший начало нашей ветви рода!.. Сколько подвигов совершил сэр Тотонбашорк… И что теперь?

Он всхлипнул и запустил щит вперед. Тот пролетел до ближайшего поворота и, звякнув, свалился на каменный пол. Сэр Тамплиер прогудел с сочувствием сентиментального гризли:

– Сэр Герцлер, примите мои глубочайшие соболезнования. Я понимаю, сколь дорог щит, с которым завоевывали славу предки…

Сэр Герцлер вздохнул, а я сказал практично:

– Сэр Герцлер, не стоит его бросать без повода. Сэр Тамплиер – другое дело. Он перчатку бросил, умело спровоцированный мудрым правителем на сие деяние, но сейчас двадцать четыре шага пройдем без ловушек.

– А потом?

Я развел руками.