Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - рауграф»
|
– Всем сообщу, ваша светлость, – сказал он почтительно и на всякий случай отстал в первом же зале, затесавшись в толпу придворных. – Да-да, обязательно… Я едва успел сесть за свой стол, как вошел сэр Жерар, посмотрел на меня хмуро: – Новости, сэр… Я отмахнулся: – Давай. Вместо того чтобы сразу сообщить, он вышел, я чуть не выкипел до дна в нетерпении, наконец вернулся с церемониймейстером и провозгласил громовым голосом, словно сообщал о дате начала Страшного суда: – Сэр Ричард, прибыли герцог Боэмунд Фонтенийский и герцог Алан де Сен-Валери! – Ого, – сказал я, – сразу два герцога? Что-то небывалое. Напомните, кто они и откуда. Он поклонился со всей церемонной почтительностью. – Герцог Боэмунд Фонтенийский и герцог Алан де Сен-Валери – ближайшие советники Его Величества короля Кейдана. Сэр Жерар и глазом не моргнул, дескать, это не новость, а я уставился, как на привидение. – Кейдана? – Да, ваша светлость. – Ты не ослышался? – Как можно! За это легко головы лишиться. Государственные дела, ошибки недопустимы… – Все бы так считали, – проворчал я, – а то все такие умные, все за других знают. И что они хотят? – Наверное, скажут во время назначенной им аудиенции. Но если я могу осмелиться… Он умолк, глядя вопросительно. Я нетерпеливо махнул рукой: – Да-да, можешь. Осмеливайся! Он поклонился снова. – Возможно, – заговорил он осторожно и старательно давая мне время успевать осмысливать, на случай если я вдруг тугодум, – речь пойдет о подготовке возвращения Его Величества в столицу. И в королевский дворец. Если у вас есть какие-то свои соображения… гм… отличающиеся от взглядов Его Величества, вам стоит взять время, чтобы подготовиться. Выпрямившись, он стоял ровный и неподвижный, словно массивный столб, покрытый толстой золотой корой и роскошным лишайником из дорогого бархата. На лице полная бесстрастность, он лишь подает факты, а решения принимаю я и только я. Я подумал, в самом деле подумал, а не только сделал вид, как водится для многозначительности, посмотрел на упрямо помалкивающего личного секретаря, но сэр Жерар сделал непроницаемое лицо, я сказал так же размеренно: – Спасибо. Вопрос в самом деле непростой. Назначь им аудиенцию на вечер. Он сказал со всей почтительностью: – Осмелюсь ли… – Осмеливайся, – прервал я. Он развел руками: – Это будет расценено как знак вашей крайней заинтересованности, что позволит им потребовать больше, чем они рассчитывают получить. – И что надо делать? – Назначить им через неделю, – сказал он. – Так было бы правильнее. Но учитывая ваш юный возраст и буквально молниеносные ваши решения, это будет расценено как нарочитое затягивание. Как посланниками, так и здешним окружением. – И что надо? – повторил я нетерпеливее. – Соотнося ваш возраст, – ответил он бесстрастно, – ваши быстрые перемещения, вашу реакцию на события, ваши неординарные решения… встречу нужно назначить на завтра. Или послезавтра. Это покажет, что вы не очень заинтересованы их визитом, но и не пренебрегаете. Я кивнул: – Спасибо. Вижу, именно так и надо. Еще раз спасибо! И… вот что, в следующий раз подсказывай не колеблясь. В конце концов, все твои мудрые мысли могу присвоить и тем самым выглядеть умнее, чем я есть. Так что добро пожаловать в тайные советники! Он чуть-чуть склонил голову, лицо оставалось бесстрастным, как у вырезанной из дерева статуи. Сэр Жерар впервые чуть-чуть улыбнулся, словно и этот человек подобран им лично, сделал шаг к двери. Я взглянул на него внимательнее, что-то еще есть? Он потупился: – Из особо серьезного ничего. Только вот жалоба сэра Кудлинга на священника… Отец Бонифаций вроде бы совратил его дочь… Я поморщился, прервал: – Это не наше дело. – Но народ уже возмутился… Дочь сэра Кудлинга еще несовершеннолетняя! Я помотал головой: – Я соблюдаю неприкосновенность Церкви от мирской власти. Это же распространяется и на священнослужителей. Он спросил осторожно: – Даже на преступивших закон? Я отрезал: – У Церкви свой суд. Церковный! Он не мягче нашего. И если выносит смертный приговор, то передает в руки светской власти. Но судить своих должны сами! И судят… Это народ всегда уверен, что ворон ворону глаз не выклюнет! Но Церковь на самом деле еще как чистит свои ряды. Он поклонился: – Простите, сэр Ричард. Я полагал, что захотите, пользуясь случаем, укрепить свою власть и над местной Церковью. Я сказал твердо: – Если ослабеет Церковь, мы утонем в похоти, непрерывных войнах, преступлениях, и дьявол будет торжествовать победу над человеком! Такое уже бывало, Куно, я сам видел… Что там у нас еще накопилось за неделю? Сэр Жерар поклонился: – Ничего, что могло бы заслуживать вашего внимания. Он отступил к двери. Слуга открыл перед ним створку, а я в открытую щель увидел, как через зал с грохотом топают в мою сторону, пугая нежных придворных, две башни из железа: сэр Растер и подражающий всему в нем сэр Макс. Церемониймейстер видел, что не успеет объявить о таких гостях, поспешно распахнул перед ними дверь пошире, северные рыцари пока пользуются привилегией являться к своему вождю без просьб об аудиенции. Я устало повел рукой в сторону свободных кресел: – Хоть у вас что-то хорошее? Сэр Растер с грохотом и лязгом всадил себя в кресло, сэр Макс опустился чуть позже, отвесив мне полурыцарский-полуорифламский поклон, оба положили руки, закованные по самые кисти в блестящую сталь, на стол. – Очень, – буркнул сэр Растер. – Лучше не бывает! – Выкладывайте, – сказал я. – Эти гости из Ватикана, – сказал сэр Растер хмуро. – Какого… ангела их принесло? Лезут, как тараканы во все щели, разговаривают со всеми, даже со слугами, спрашивают всякое дурацкое… Что пытаются узнать? Кто-то из очень могущественных нажаловался на вас в Ватикан? Я пожал плечами: – Знаю не больше вас. – Мы все равно знаем меньше, – сказал сэр Макс. Сэр Растер проревел уже с быстро разгорающейся злобой: – Когда со мной разговаривал этот… который с рыбьими глазами… – Брат Габриэль, – подсказал сэр Макс. |