Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - герцог»
|
Минуту спустя на галерее появились запоздавшие арбалетчики и дали дружный залп. Закричали раненые люди и кони. Арбалетчики поспешно пригнулись за барьером, торопливо натягивая тетивы, я соскочил с коня и бросился по боковому проходу наверх. Когда я выметнулся на галерею, там оставалось только двое на ногах, остальные кто сидит, кто лежит, в каждом торчат по одной-две стреле, люди графа Стерлинга оказались умелыми стрелками. Я замахнулся мечом, по лезвию звонко ударило и едва не выбило из рук, а снизу раздался вопль: – Прекратить огонь! Там сэр Ричард! Арбалетчики из числа защитников бросили оружие и пали на колени. – Пощады, ваша светлость! Я вытянул лезвие вперед. – Клянитесь! Они торопливо поцеловали конец меча, клятву пробормотали торопливо, но, вижу, искренне, выбор невелик, я велел резко: – Спускайтесь вниз. Арбалеты не брать! И сам унесся мимо и дальше, там узкий проход на башню. Ступеньки загремели под толстыми подошвами, я прикрылся щитом от удара сверху и на бегу спешно пронюхивал, что там впереди. Далеко на самом верху гуляет ветер, в дико цветном кисло-шершавом мире только смазанные и сильно растянутые фигуры, даже не могу понять, сколько там человек. Задыхаясь, что это со мной, выскочил наверх, двое хорошо вооруженных воинов тут же закрылись щитами и встали в боевую стойку. Мужик в одежде плотника и с топором в руке, напротив, отступил на шаг, еще там испуганная женщина в дорогом платье и высокий воин, которого я назвал бы рыцарем, если бы на той стороне могли быть рыцари. – Бросить оружие! – заорал я. Сердце колотится, как сумасшедшее, то ли от быстрого бега, то ли я и так взвинтил метаболизм, а дыхание обжигает горло. Двое воинов шагнули ко мне, но пока делали первый шаг, я сделал четыре: правый получил краем щита в лоб, а левый только выпучил глаза, когда лезвие моего меча скользнуло ювелирно точно над краем щита и рассекло горло под ремнем шлема. – Бросить оружие! – повторил я оставшимся. – Я что, похож на хи-хи? Оба воина тяжело грохнулись на пол. Их военачальник сжал люто челюсти и взял меч на изготовку. Женщина испуганно вскрикнула, нежная и трепетная, но этот дурак даже не понял, какой у него шанс спасти шкуру. Я зыркнул на него почти с сочувствием. Как хорошо, даже эта продавшая наш мир сволочь не представляет, до какой низости упадет злодейство, когда такой же в будущем сразу догадается в данном случае привычно схватить женщину, закрыться ею и, приставив к ее горлу нож, потребовать отдать ему меч, амулет, а самому стать на колени и склонить голову. А то, дескать, перережет ей горло. Этот не додумался до такой простой вещи как раз только потому, что он тоже, как и все здесь, живет в рамках морали и мышления этой эпохи. Женщины и дети неприкосновенны, использовать их в качестве живого щита… нет, такое просто не придет в голову мужчине, а если даже попытаться вбить это в сознание, оно с негодованием отвергнет, потому что злодей – это не животное, а борьба Добра и Зла, что на самом деле всего лишь борьба лучшего с просто хорошим, что потом начинает именоваться Злом за то, что сопротивлялось и было побеждено. Он наконец шагнул в мою сторону, лицо злое, в глазах ярость. – На колени, раб! – Ну вот наконец-то решился, – сказал я. – Скажи еще что-нибудь, дурак, чтоб я уж точно никакими угрызениями не мучился. Он ринулся, как взбешенный бык, а мечом махал яростно и так быстро, что я даже отступил, потом отпрыгнул в сторону, ударил, он зашатался, и я нанес последний удар под кирасу, где непрочная кольчуга, и крепкая рука в состоянии пропороть ее острым клинком. Женщина вскрикнула жалобно. На лестнице послышался топот, на площадку взбежали запыхавшиеся граф Гатер и барон Уроншид. Оба ахнули, почти споткнувшись о тела первых двух, один вообще в судорогах отполз к самим ступенькам. Граф вскрикнул пафосно: – Какая достойная победа! – Это проигрывать надо достойно, – сообщил я, – а выигрывать можно как угодно… Эй ты! На колени. Плотник отшвырнул топор и поспешно рухнул на колени. – Ваша милость, я простой плотник! И топор у меня плотницкий… Я вытянул руку с мечом и приставил острие к его груди. – Ответствуй громко и ясно, как перед Господом…. Где фея? Он вздрогнул. – Ваша светлость! Фея сейчас не здесь. Была, но сейчас Ее Могущество изволит находиться в замке Черной Бронзы! – Это где? – Миль десять отсюда!.. Если прямо на восток! Я покосился на бледного графа Гатера. – Видите, дорогой сэр Генрих?.. Какая-то у вас фея странная. Откуда у нее такие непонятные привычки? Они ж вроде порхают в лесах?.. Сэр Гедвиг, сделайте одолжение, уведите отсюда даму. Барон протянул руку трепещущей женщине. – Прошу вас, леди. Она, при всем ужасе на лице и в глазах, все же опустила пальцы на его подставленную руку весьма грациозно. Барон сделал шаг к лестнице, и пленница пошла с ним синхронно, настоящая женщина, понимает, что должна не только лежать молча, но и ходить так, чтобы мужчине никаких затруднений. И платье поднимать сама, как вот сейчас, когда по ступенькам вниз, так и вообще в этом лучшем из мужских миров. Граф Гатер проводил их взглядом, вздохнул и передернул плечами. – Не знаю, – ответил он, – что за леса в Сен-Мари, но в наших живут только эльфы. Да и то отыскать их непросто… А вот феи могут везде и всюду. – Кто везде, – изрек я, – тому замок ни к чему… А ты, существо, вставай. Как ни странно, но твоя душа еще не черна… Почему? Плотник дрожал так, что не мог ответить, граф окинул его оценивающим взглядом. – Но повесить его стоит, думаю. – Зачем? – А так, – пояснил он деловито, – чтоб не грешил. На всякий случай. Я покачал головой: – Нет, мы должны быть демонстративно милостивы. Чуточку напоказ. Думаю, у феи просто на все не хватает сил и времени. Легче гору перенести на другой конец света, чем такое упрямое существо, как человек, в чем-то переубедить и навязать ему другие ценности. Этот не принял Тьмы не потому, что понял ее пагубность, а как раз потому, что не понял. Не желает отступать от принципов, завещанных такими же неграмотными крестьянами, вот и все. Граф сказал с сомнением: – У крестьянина принципы? Я отмахнулся: – Да назовите, как хотите. Главное, теперь мы знаем наш следующий шаг. Надеюсь, он и последний. Граф вздрогнул, посмотрел с укором. – Ваша светлость… – Что не так? |