Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - эрцгерцог»
|
– Это я не могу терпеть, – сказал я и, повернув Зайчика, ринулся к месту схватки. Кольцо рыцарей сжималось вокруг отряда варваров с каждой минутой, Я подскакал к тесному ряду тяжелых конников, через которых еще надо протиснуться вперед, как раз в момент, когда удачно брошенный молот ударил вождя в лоб. Он покачнулся и остановился, тряхнув головой, глаза затуманились на миг, но в следующее мгновение взревел оскорбленно и снова поднял над собой огромную палицу. Однако этого мгновения оказалось достаточно: сразу три короткие пики вонзились в его бока. Он закричал страшно, двинулся вперед, увлекая за собой соратников и нанося страшные удары, сумел выбить из седла еще троих, затем его колени подломились… Я еще услышал его хриплый крик: – Вперед!.. Убьем Ричарда… Воодушевленные рыцари и латные ратники с еще большей яростью стиснули кольцо, а из варваров словно выдернули стержень: начали отбиваться кое-как, уже смирившись с неизбежностью смерти. Я повернул коня, Боудеррия посмотрела на меня с удивлением, но тоже пустила своего следом. Мы поднялись на холм, граф Ришар сказал с сожалением: – Обилие плодов клонит ветвь книзу, пышный хвост замедляет походку павлина, быстроногого коня стреножат. – Гм, – сказал я, – растолкуйте, граф. А то я что-то сегодня туповат. – Вот так сами достоинства причиняют зло, – пояснил он. – Вредят! Будь эти герои не так отважны и горды, либо убежали бы и сохранили жизни, либо сдались бы… Таких отважных воинов мы бы только угостили вином и постарались склонить на свою сторону.. – Дураки, – согласился я. – Вообще, среди ненавистных качеств врага не последнее место занимают его достоинства, не так ли? Он хмуро усмехнулся. – Увы, так. Но мы, рыцари, должны ценить доблесть и в противнике. – Должны, – согласился я. – Должны, да. На поле боя священники и лекари торопливо обходят раненых, одних торопливо перевязывают, других причащают, мои алхимики лечат своими способами, но если тяжелораненый приходит в себя и выказывает признаки выздоровления, священник старательно смотрит мимо, потом разберемся, а пока все мы в одной лодке. Я выехал на место самых ожесточенных схваток, спрыгнул на землю и тоже пошел, высматривая тех, кто даже при хорошем лечении точно не дотянет до ночи. Они открывали глаза, провожали меня взглядами, я медленно шел по залитой кровью земле, постепенно нарастает слабость, холодок начинает проникать даже в кости. В сторонке заметил целый вал трупов варваров, а в середине фигура в доспехах, наполовину завалена полуголыми трупами. Почти все рассечены так страшно, что никому второго удара уже не потребовалось, рукоять чудовищных размеров секиры прикрыта когда-то белым плащом с красным крестом. Пока я делился частичкой жизни с ранеными, двое священников вытащили там доблестного воина, это оказался массивный гигант, весь в железе, широкий и со вздутой грудью. С него сняли шлем, оттуда освобожденно выплеснулась бородища, я с изумлением смотрел в лицо героя, узнавая эти грубые черты, словно вытесанные каменотесом из гранитной глыбы, эти широченные плечи. Священники что-то говорили ему, один начал суетливо протирать мокрой тряпкой лицо раненого, тот прорычал что-то грубым и бухающим голосом, словно за его спиной кто-то бьет в огромный барабан, скривился. Я крикнул: – Бернардище!.. Тебя помяло сильно? Он скорчился, монахи приподнимают, усаживая, он рыкнул: – А не видно? Я сказал подбадривающе: – А представь себе, дружище, каково сейчас тому усатому, которому ты засадил топором между ног?.. Он повернул ко мне бледное лицо. – И как он? – Еще жив, – утешил я. – Верещит, как придушенная бревном свинья. Он сказал с облегчением: – Фу-у, даже болеть перестало. Да, я ему крепко врезал… – Даже, – сказал я, – если бы он выжил, уже не смог бы… ха-ха… жениться. Он совсем повеселел, приподнялся на локте. – По-моему, у меня уже и не так уж болит… Пойду посмотрю, что там с конем… – Лежи, – сказал я, – сейчас закончу с сэром Перкинелем, потом с Вудянгом, а затем и к тебе подойду. Чтоб не сказали, что сперва к ближайшим дружкам бегу. Он хмыкнул, но я видел по его грубому лицу, что польщен. Многие забывают тех, с кем начинали, я не только не забыл, но и сам напоминаю. – Помнишь, – сказал я, – в прошлый раз я говорил, что быть тебе человеком благородных кровей и основателем длинного аристократического рода? И все виконты, бароны, графы и герцоги будут с гордостью говорить, что ведут род от легендарного Бернарда, которого за великие подвиги какой-то там тогдашний местный лорд прямо на поле битвы возвел в рыцарское сословие? Он смотрел с недоверием, я закончил с предыдущими ранеными, подошел к нему, сперва возложил руки и залечил раны, достаточно серьезные, а затем сказал властно: – На колени, Бернард! Он с неохотой опустился на колено, я вытащил меч и ударил плашмя по плечу. – Пусть этот удар будет последним, который ты стерпишь!.. Возвожу тебя в рыцарское достоинство, сэр Бернард, и возлагаю на тебя все обязанности, что неразрывно связаны с благородным сословием: ты должен защищать церковь, женщин и детей, имя твоего сюзерена, заботиться о крестьянах в своей деревне… а она будет, обещаю со всем злорадством, также ты должен справедливо разрешать их споры… Он все больше распахивал глаза, а нижняя челюсть, тяжелая, как обломок скалы, медленно отвисала. – Еще ты должен, – продолжил я неумолимо, – бдить и защищать… Он сказал умоляюще: – Ваша светлость, а может, пощадите… ну, в память о нашем славном походе к осажденному Зорру? О тех светлых днях?.. Я неумолимо покачал головой. – Нет. Хороших людей много, если верить церкви, но встречается их почему-то мало. И теперь мы с тобой видим почему. Смирись, взрослей, прими то, что в твоем положении есть и некие малозаметные преимущества… Он спросил с надеждой: – Какие? Я долго добросовестно думал, наконец сказал обрадованно: – Право первой брачной ночи! Он скривился. – Всего-то? Действительно, малозаметное. Я должен возиться с какими-то визжащими, брыкающимися и царапающимися дурами, да еще считать это привилегией?.. Не-е-ет, сэр Ричард, это не по мне. Я грозно раздвинул плечи, глаза мои метнули молнию, а голос прогремел, как гром из близкой тучи: – По законам военного времени, сэр Бернард, вы принимаете все, что велит ваш сюзерен! Или чем одарит. И вообще подумайте о всем том длиннейшем генеалогическом древе, весьма разветвленном, что будет гордиться своим происхождением! Вы хотите всех их вот прямо щас просто убить? |