Книга Воспитание по-новому, страница 29 – Маруся Светлова

— Маруся, ты сегодня с моей мамой не дружи, — сказал мне однажды вечером внук. — Она меня сегодня днем заставляла спать…

В его голосе звучало осуждение. Действительно, зачем дружить с мамой, которая так плохо себя ведет?

А однажды он удивил меня, сказав:

— Маруся, я хочу тебе пожаловаться на мою маму…

— На что, Никита, ты хочешь пожаловаться? — спросила я.

Меня очень заинтересовала сама формулировка — «хочу пожаловаться»…

— На то, что она меня не слушается! — возмущенно сказал он. — У меня мама непослушная! — заявил он с интонацией, в которой не было и тени сомнения в правильности такого «диагноза» относительно мамы.

— В чем же она непослушная? — заинтересованно, стараясь сдержать смех, спросила я.

— Она мне руки под одеяло прячет, когда я спать ложусь. А я руки достаю, потому что мне жарко. А она опять их под одеяло засовывает. Она меня не слушает. Она непослушная, — сокрушенно заключил ребенок.

И я поразилась истинности его слов.

Истинности этого зеркального отражения двух людей. Если один считает другого непослушным — другой с таким же правом считает его непослушным. Если один считает другого «не таким», другой с таким же правом считает его «не таким», «неправильным».

Если одному не нравится поведение другого, кто сказал, что тому, другому — нравится поведение первого?

Мы проявляемся по отношению к нашим детям иногда совсем не лучшим образом. Все перечисленные выше методы воспитания не делают нас добрыми или милыми, когда мы их используем. Мы со строгими и «непринимающими» лицами читаем им нотации. Мы с напряженными, злыми лицами критикуем их. Мы бываем даже жестокими, когда наказываем и отвергаем их. И все это, конечно же, мы делаем из самых лучших побуждений — мы воспитываем ребенка. Но нравимся ли мы ему с такими нашими лицами и в таких наших проявлениях? В такой странной любви?

Не нравимся.

— Как я уже устал от своей мамы! — сказал однажды один мальчик, получив очередную порцию педагогического воздействия мамы, заключавшегося в крике, упреках, обвинениях, и добавил: — У меня от нее уже голова болит!

— Но, наверное, у твоей мамы тоже от тебя голова болит, и она тоже от тебя устала, — предположила я.

— Нет! — категорично сказал ребенок. — У детей от родителей голова больше болит! И они больше от родителей устают!

— Почему? — поинтересовалась я.

— Потому что родители постоянно кричат и командуют!

И меня опять поразила эта зеркальность восприятия детей и родителей. Мама недовольна своим ребенком. Ребенок в ответ — недоволен своей мамой.

Однажды мой внук, после двухмесячного посещения школы, получивший за это время массу «педагогического» воздействия от классической строгой и критикующей учительницы и получивший дома пристальное внимание мамы, которая требовала, чтобы уроки были сделаны, чтобы одежда была сложена, комната была убрана, портфель собран, сказал ей:

— Знаешь, мама, вообще у меня в жизни все нормально. Я живу хорошо. Только у меня есть в жизни две проблемы.

— Какие? — заинтересованно спросила дочь, удивленная тем, что у ребенка в его «нормальной» жизни, оказывается, есть проблемы. — Какие две проблемы у тебя есть?

— Это ты и моя учительница! — ответил ребенок.

Да, наши дети часто — проблема для нас. Но тогда и мы, их родители — проблема для них. Но неужели мы хотим быть «проблемами» для наших детей?

Но в реальной жизни мы часто не нравимся нашим детям. И они нами тоже недовольны. Но если мы им тоже не нравимся и они нами недовольны — то хотят ли они нас понять, пойти нам навстречу, откликнуться на нашу просьбу? Хотят ли они быть хорошими для нас, чувствуя нас — плохими?

Мы не вызываем в них желания этого хорошего, доброго отклика, потому что своим родительским «плохим» поведением не располагаем к этому отклику.

Поэтому и имеем реально — сопротивление и непослушание, «вредные» поступки. Или — равнодушие. Или — жестокость.

Как аукнется, так и откликнется…

Я много раз в своей жизни слышала от родителей, приходящих на консультацию, жалобы на своих иногда уже вполне взрослых детей:

— Такой равнодушный! Такой бесчувственный! Сколько я для него… А он…

И получалась, если верить этим родителям, очень странная картина — они, родители, всю жизнь давали детям любовь и внимание, а теперь эти дети не хотят им вернуть то, что они им отдали! Не хотят делать то, что от них требуют, не хотят отдать свое внимание, свою любовь.

Родители в этой ситуации выглядели просто ангелами небесными, а дети их — безжалостными эгоистичными чудовищами.

Но, слушая таких родителей, я всегда знала — получается нестыковка. Нестыковка. Потому что так не бывает! Не бывает так.

Если родитель действительно был любящим и добрым по отношению к ребенку — он может получить в ответ только любовь и доброту. Но если его ребенок, став взрослым, не хочет отдавать любовь и доброту, а проявляет равнодушие или даже жестокость — то, может быть — именно это он и получал от родителей в своей детской жизни?

«Как аукнется — так и откликнется», — это вселенский закон, и выполняется он неукоснительно, вне зависимости от нашего желания, настроения или обстоятельств.

И если наши дети выросли неотдающими, нещедрыми, недобрыми — не надо искать нигде причин, кроме как в нашем отношении к ним. Дети — наши зеркала. Они отражают нам наше отношение к ним. И расхожая фраза о том, что нужно относиться к людям так, как ты хочешь, чтобы они относились к себе, — истинна. И более чем истинна в наших отношениях с нашими детьми.

Если ты шипы посеешь, виноград не соберешь.

Ас Самарканди

И если наши дети сейчас ведут себя по отношению к нам бесчувственно, значит, они не получали от нас тепло и любовь. Если бы они получали это — они бы именно это нам и вернули.

Все возвращается.

Мы пожинаем то, что сами посеяли.

Наша бесчувственность вернется их бесчувственностью к нам. Наше равнодушие — их равнодушием. Наша жесткость, даже жестокость — их жестокостью.

Я помню одного папу, жесткого, категоричного, который наказывал своего сына ремнем, папу, которого, по его словам, самого в детстве жестоко порол отец. Бил, приговаривая: «Потом благодарен мне будешь!»

— Ну и как, — спросила я — вы чувствуете благодарность к отцу?

Он как-то криво усмехнулся и сказал жестко, сухо:

— А что — все нормально! Ну, бил… — Было заметно, что говорить ему об этом неприятно.

— А в каких отношениях вы с отцом сейчас? — спросила я.

— В нормальных, — кратко ответил мужчина.

— Вы часто видитесь?