Книга Смертельный удар, страница 87 – Роман Злотников

За дверью оказался большой кабинет, по-видимому украшенный столь же роскошно и изящно, как и все предыдущие помещения, но этого Сугонк уже не заметил. Все его внимание было сосредоточено на человеке, сидевшем в большом кресле с высокой спинкой и широкими подлокотниками у большого стрельчатого окна, закрытого, как и в храме, цветными прозрачными пластинами, очень напоминающими стекло. Но кто может создать стекло ТАКОГО размера? Человек снял руку с подлокотника и небрежным жестом протянул ее вперед. Капитан истово кинулся на колени и благоговейно приник к руке губами. Хранитель благосклонно кивнул, убрал руку и звучным голосом произнес:

— Садитесь, Сугонк-нграмец.

Капитан ошалело оглянулся и увидел низенькую скамеечку. Усевшись на нее, он обнаружил, что его подбородок находится как раз на уровне коленей Хранителя. Хранитель глубокомысленно наморщил лоб и начал задавать вопросы:

— Как давно вы ходите в этих водах, капитан? Сугонк сглотнул и ответил внезапно севшим голосом:

— Так уже… Тридцать лет… Почти… Хранитель кивнул.

— На Остров вы приплываете один раз в три-четыре луны, но мне доложили, что в остальное время вы тоже возите грузы. — И, слегка выделяя голосом следующую фразу, он спросил: — Как вы думаете, что известно об Острове среди черни?

Капитан обмер. В голове метались мысли о той таверне на Аккуме. Но надо было что-то отвечать, и он, едва ворочая языком, выдавил:

— Ва-ва-ваше величие…

Хранитель на мгновение раздраженно скривился, но тут же на его лицо вернулась маска мудрости и величия, и он успокаивающе произнес:

— Я хочу знать правду, Сугонк-нграмец, и только правду. После того как эта тварь из Элитии своими гнусными речами взбаламутила народ, мы не можем больше сохранять полную тайну.

Сугонк, за мгновение до этого собиравшийся выложить все о своем дурацком выступлении в аккумской таверне, почувствовал себя как приговоренный к удушению, которому в последний момент объявили о помиловании. Он перевел дух и утер обильно выступивший пот. Хранитель молча ждал ответа. Сугонк перевел дух и, вытерев лоб дрожащей рукой, начал:

— Ваше величие, слухов ходит много. Сначала многие принялись убивать заггров, потом накинулись на всех бродяг подряд. По тавернам ходят страшные слухи о конце мира. Люди готовы разорвать каждого, в ком заподозрят принадлежность к Ордену.

Хранитель нервно стиснул руки. На несколько мгновений в кабинете воцарилось молчание, потом Хранитель с трудом преодолел гнев и молвил:

— Рассказывайте все, о чем вы слышали, Сугонк-нграмец. Ну это капитан мог делать часами.

Когда спустя час за капитаном закрылась дверь, Хранитель нервно вскочил на ноги и прошелся по кабинету. Посвященный, что сопровождал капитана, скромно стоял в углу. Хранитель подошел к окну и остановился, глядя сквозь цветной хрусталь на живописную бухту с одиноким кораблем у ослепительно белой полосы мраморного причала. Некоторое время он стоял и смотрел в окно, только нервно шевелящиеся пальцы сложенных за спиной рук выдавали его гнев, потом повернулся и в упор посмотрел на посвященного:

— Ты служишь мне уже луну, Облион, но я пока не знаю, могу ли тебе доверять?

Посвященный молча поклонился, но Хранитель раздраженно дернул головой:

— Почему ты молчишь?

— Ответ на этот вопрос можете дать только вы, Хранитель Памяти.

Лицо Хранителя перекосила кривая усмешка.

— Умен. Умен и дерзок. Многие говорили мне, что я получу вместе с тобой и множество проблем из-за твоего дерзкого языка…

Посвященный вновь молча поклонился. Хранитель опять нервно прошелся по комнате, бросая на Облиона быстрые, резкие взгляды, потом, подойдя вплотную, посмотрел на него в упор. Посвященный несколько мгновений смотрел в глаза Хранителю, затем неторопливо опустил голову в полупоклоне. Хранитель Памяти фыркнул, потом не выдержал и расхохотался:

— Не представляю, как терпел тебя твой прежний патрон, упокой Творец его душу.

— Хранитель Закона был терпеливым человеком, он никогда не позволял такой мелочи, как собственное раздражение, помешать его планам.

Хранитель Памяти резко оборвал смех и внимательно посмотрел на посвященного, будто впервые его увидев. Задумчиво качнув головой, он вернулся к креслу и, упав в него, приподнял ноги и поставил их на специальную скамеечку. Он посмотрел на молодого человека и задал вопрос:

— Как далеко простираются твои амбиции, Облион? Посвященный спокойно ответил:

— На все воля Творца.

— Чушь, — также спокойно заявил Хранитель. Судя по появившемуся на лице выражению, его даже забавляли потуги посвященного напустить на себя безразлично-благочестивый вид. — Я задал тебе этот вопрос вовсе не для того, чтобы поупражняться в теологии. Мне нужно знать, чего ты стоишь.

— Разве слова могут сделать это?

— Иногда.

Они снова помолчали. Потом Хранитель Памяти наклонился вперед и отрывисто спросил:

— Ты хотел бы стать Хранителем? Ответ последовал немедленно: — Да.

Хранитель Памяти откинулся на спинку и удовлетворенно кивнул. На некоторое время в кабинете вновь установилась тишина, затем Хранитель поднял глаза к потолку и негромко продекламировал:

— «…и установился хаос, и брат убивал брата, и те, кому предназначено было хранить порядок и величие Ордена, все время измышляли друг против друга, и невозможно было различить, что ужаснее: бушующая стихия снаружи или безумный разум внутри. И длилось это девять лун». — Он умолк и перевел взгляд на посвященного.

Облион постоял, напряженно морща лоб, и недоуменно произнес:

— Я не могу припомнить такого места в священных текстах. Хранитель Памяти усмехнулся:

— Этого нет в священных текстах. — Он сделал паузу и негромко закончил: — Это описание года Катаклизма на Острове. — Несколько мгновений он наслаждался изумлением, написанным на лице посвященного, затем пояснил: — Я обнаружил этот текст на обрывке листа — закладке в одной из Книг Мира десять лет назад. Я был ошеломлен. До сих пор считалось, что все верные Творцу в год Катаклизма прибудут на Остров и в безопасности переждут буйство стихий. Но это оказалось ложью. Причем не только в той части, которая касалась того, что на Остров прибудут ВСЕ, но и во всем остальном. — И он жестко добавил: — Как правило, Катаклизм переживает только ОДИН Хранитель.

Облион растерянно уставился на Хранителя Памяти. Тот кивнул.

— Когда я обнаружил этот обрывок, то сначала тоже не поверил своим глазам. И принялся искать подтверждение или опровержение тому, о чем в нем говорилось. — Он сделал многозначительную паузу. — Я обнаружил отрывки описаний года Катаклизма конца двенадцати Эпох. И во время каждого года происходило нечто подобное. Три раза Хранителей оставалось двое, но это приводило лишь к тому, что междоусобица не прекращалась и после Катаклизма.