Онлайн книга «Вселенная неудачников»
|
– Как себя чувствуете? – поинтересовался Полсон. – Все еще нормально, – сказал я. – Но чувствую, что это ненадолго. – Не волнуйтесь, – сказал доктор Полсон. – Ничего непоправимого с вами не произойдет. – Что вы со мной делаете? – Пока еще ничего, – сказал Полсон. – И то, что мы с вами сделаем, это для вашего же блага. Кажется, я уже упоминал о моем отношении к людям, которые делают что-то для моего блага. Особенно интересно, что обычно такие люди предпочитают не спрашивать моего согласия на предпринимаемые ими действия. Как правило, в таких ситуациях блага получает кто-то другой. А на мою голову сыплются неприятности. В данном случае на мою голову надели устрашающего вида железный шлем, что еще больше усилило ассоциации с казнью на электрическом стуле. Но леденящего ужаса я почему-то не испытывал. Наверное, потому, что ситуация была слишком абсурдной, и разум (ну или то, что у меня вместо него, ибо, как показывает практика, человеком разумным может называться далеко не каждый индивид) не воспринимал происходящее всерьез. – Больно будет? – поинтересовался я. – Скорее, будет немного неприятно, – сказал Полсон. – И насколько неприятно? – Заткнись, – сказал мне второй чувак. – А то что? – спросил я. – Электричество подключите? Чувак занес было руку, явно собираясь отвесить мне пару оплеух. Бить привязанного к стулу человека – это же так просто. И так благородно… Я рефлекторно зажмурился. – Не стоит, майор, – сказал Полсон. – Настройки собьете. Майор опустил руку. Ага, значит, он таки военный. Осталось только определить, какой армии. Полсон впился взглядом в большой плоский монитор, по которому бежали замысловатые графики. Отстучав пару команд на клавиатуре, Полсон перевел глаза на меня. – Приготовьтесь, – сказал он. – Сейчас будет неприятно. – Вот уж спа… – но закончить благодарственную речь мне не удалось, так как Полсон нажал еще какую-то кнопку и мне стало неприятно. Не больно, а именно неприятно. Но очень-очень неприятно. Такое ощущение, что мне в черепную коробку запустили миллион муравьев, лапки которых подкованы железом. И весь этот миллион муравьев своими шестью миллионами лапок бегал по поверхности моего мозга, вызывая неутолимый зуд, от которого не избавиться простым почесыванием. В реальном времени это длилось недолго. Секунд двадцать, а может быть, тридцать. Но субъективно эти секунды разделились на вечность. Потом Полсон нажал на кнопку, и все кончилось. – … – сказал я. – Чтоб вас обоих приподняло, хлопнуло, сплющило, размазало, а потом еще раз приподняло и так и оставило. Полсон нахмурился. Я сообразил, что выругался по-русски, так что полного смысла пожелания он мог и не уловить. Однако, судя по сосредоточенности его лица, его заботило вовсе не непонятное ругательство. – Ты путешествовал по лесу, заблудился и долго не мог найти дорогу к людям, – сказал майор. – У тебя кончились еда и питье, ты умирал от жажды и потерял сознание, когда тебя нашли индейские охотники. Они и принесли тебя сюда. Ты должен быть им благодарен за то, что они не оставили тебя умирать в лесу. Они не очень любят белых. Сейчас ты находишься на плантации, принадлежащей нам, и скоро мы отправим тебя в город на вертолете. Полсон покачал головой. – Точно, – сказал я. – Именно так все и было, майор. Теперь пришла его очередь хмурить лоб. – Ты что, все помнишь? – спросил он. – Ага, – сказал я. – На меня эти ваши джедайские штучки не действуют. И еще ты ладонью по воздуху провести забыл. Мне всегда говорили, что язык мой – враг мой, и большая часть неприятностей происходит со мной именно потому, что я не способен держать своего врага за зубами. Еще мне говорили, что у меня дурацкое чувство юмора, мозг амебы и чувство такта, как у медведя-гризли, проснувшегося с большого похмелья. В общем, мне про меня много чего говорили… – Что происходит? – спросил майор у Полсона. – Процедура не подействовала. – Я вижу, что она не подействовала, – сказал майор. – Я спрашиваю почему. Полсон пожал плечами. И что самое удивительное, разговаривали они уже не по-английски. Это была смесь английского, испанского, французского, немецкого и, как ни странно, русского. Я не могу похвастаться совершенным знанием всех этих языков, тем более что и говорили они именно на смеси и с весьма странной грамматикой, однако в целом суть диалога была мне понятна. – Раньше такие случаи были? – спросил майор. – Нет, – сказал Полсон. – Никогда. Даже на стадии экспериментов процедура… – следующего слова я не понял, – не давала ни одного сбоя. – Наше оборудование в порядке? – Да. – Тогда, может быть, стоит повторить? – А смысл? – Чтобы удостовериться. Полсон вздохнул, коротко и ясно дав оценку предложению майора. Тем не менее он снова щелкнул клавишами на выносной клавиатуре, и миллион подкованных муравьев вернулись в мою черепную коробку. – …! – Теперь уж я не стал сдерживаться. Процедура показалась мне еще неприятнее, чем в первый раз, и длилась она существенно дольше. Разговаривать после окончания процедуры они со мной не стали. Полсон посмотрел на монитор и отрицательно покачал головой. – Не вижу здесь большой проблемы, – сказал майор. – Одним навсегда исчезнувшим в джунглях больше, одним меньше… Ну не вернется он в город, и что это изменит? Большего шума, чем есть, мы уже не создадим. – О чем вы говорите, майор? – О физическом устранении, – сказал майор. – Джунгли все спишут. – Вы предлагаете нам его убить? – Да. – Эй, – сказал я. – А как же гуманизм, человеколюбие и все такое? Может, сначала по-хорошему попробуем договориться? – Коровье дерьмо, – по-английски выругался майор. – Он что, нас понимает? – Попробуйте говорить на суахили, – сказал я. – Тогда вас точно никто не поймет. В этой части света как минимум. Вот не надо было мне этого говорить. Майор расстроился, снова вытащил свою хреновину из кобуры, и меня опять вырубило. Когда сознание вернулось ко мне в очередной раз, я лежал в кровати, что было хорошо. Уж по крайней мере лучше, чем на электрическом стуле. Или в морге. Только на этот раз я был к этой кровати привязан, что не прибавляло мне оптимизма. |