Онлайн книга «Друзья познаются в беде»
– Зачем? Нам в спортзал нужно, переодеваться. – Успеем. – Снежана уже поднималась по боковой лестнице в кабинет директора. – Ты за меня словечко замолвишь перед ней. Пусть мне Мира тройку законную поставит. – Снежан, ты соображаешь, что говоришь? Как я могу обратиться к ней с такой просьбой? – Как все. Снежана постучала: «Можно?» – толкнула дверь и вошла в кабинет. Света шагнула за ней. Она словно угодила внутрь смерча, который нес ее за собой, не считаясь с ее желаниями. – В чем дело, девочки? – Нина Викторовна подняла голову от бумаг. Заметив Свету, улыбнулась: – Проходите, присаживайтесь. Они сели. Света зажато, поправив короткую узкую юбку, Снежана вальяжно, широко расставив ноги в вельветовых брючках. Крокодиловая сумка лежала на ее коленях. – Так что вас ко мне привело? Света не знала, с чего начать. Покосилась на Снежану: «Твоя идея. Выпутывайся!» Снежана полезла за тетрадкой. – Вот, Нина Викторовна. – Она наклонилась вперед, положила свое произведение на край стола. – Мое сочинение. – Так. – Нина Викторовна взяла тетрадь. – И что? – А вы посмотрите, что там в конце написано? – едко усмехнулась Снежана. Нина Викторовна скользнула взглядом по Свете, потом пролистала сочинение. Свете доподлинно было известно, что Нина Викторовна обладала умением скорочтения. Как-то у них в гостях она его продемонстрировала, к всеобщему восторгу. – Посмотрела, – сказала Нина Викторовна. – Но я что-то не пойму, какие у вас ко мне вопросы? В лицее на официальном уровне все ко всем обращались на «вы». Свете это не нравилось. Тут она была солидарна с Пушкиным: «Пустое Вы, сердечней Ты…», но в чужой монастырь со своим уставом не суются. – Я хочу знать, какая у меня отметка, – ответила на вопрос директрисы Снежана и перешла в наступление. – И потом, чем мое сочинение хуже, Нина Викторовна? Можно сказать, оно даже лучше многих других, потому что я выбрала сложную экономическую тему, дала научное обоснование, привела некоторые статистические данные. Например, что в столице крутится до восьмидесяти процентов российских денег. И эпиграф у меня есть: «Счастье не в деньгах, – процитировала Снежана, – а в умении ими распорядиться». Разве это не верно? За что же такая несправедливость? Только у меня одной это «проверено»! – возмущенно закончила она. – А тебе не кажется, что обо всем этом ты должна была поговорить с Мирой Григорьевной, прежде чем обращаться ко мне? – Что вы! – охнула Снежана. – Она не поймет! А вот вы… Света говорит, что вы такой отзывчивый, чуткий человек… – Красовская пришла в ужас и принялась дергать Снежану за пушистый рукав: «Что ты несешь!» – но та нагло отмахнулась: – Вы, говорит она, несправедливости не потерпите. – Спасибо на добром слове, – холодно улыбнулась Нина Викторовна, давая понять, что она на такую неприкрытую лесть не падка. – Но какая же здесь несправедливость, Снежана? Содержание… даже названия подобрать не могу. Слова и фразы… мысли прыгают, часто повторяются… «Поклоняясь золотому божку». – Директриса взглянула на тетрадь и отдала ее Снежане. Та насупилась, но терпела: сама нарвалась. – Об ошибках я не говорю. Кричит бедная грамматика! Что ни строчка, то личное для нее оскорбление – ни запятых, ни знаков переноса. – Заметив, что у Снежаны дергаются губы, Нина Викторовна смягчилась: – Конечно, я понимаю, вам тяжелее, чем другим лицеисткам. – Тут Света благодарно закивала головой, молча поддакивая. – Русский язык сложен, а вы почти все время провели за границей, но время еще есть, чтобы подтянуться. Я советую вам подумать насчет частного педагога, Снежана. – Да, спасибо, Нина Викторовна. Я подумаю. – И вот еще что. Есть такая крылатая фраза: «Если человек несчастен, дай ему один миллион долларов и получишь несчастного миллионера». Это тоже может быть эпиграфом, но уже совсем к иному сочинению. Не правда ли? – Наверное, – неохотно отозвалась Снежана, поднимаясь с кресла. Света тоже встала. – Света, задержись на минутку, – попросила директриса. Едва за Ровенской закрылась дверь, Света сказала: – Нина Викторовна, вы не подумайте, я ничего такого Снежане не говорила. – Чего «ничего такого»? – Ну что вы честная, отзывчивая… ой! – До Светы дошло, что она несет. – Нет, я, конечно, так думаю, то есть я уверена, что вы принципиальный человек… Нина Викторовна заразительно рассмеялась: – Господи! Свет, ну ты меня просто уморила… – Она промокнула пальцем набежавшую слезу. – Ты лучше скажи, как одна управляешься? Не скучно дома? Может, страшно по ночам? А то давай ко мне перебирайся на эти три недели. Я только рада буду. – Нет, спасибо. У меня все нормально, правда, правда, Нина Викторовна, – весело защебетала Света, почувствовав, что на ее временную свободу посягают. – Мама холодильник забила перед отъездом, мне за неделю не съесть. А вчера я бульон себе сварила куриный из «ножек Буша», потом в магазин за свежим хлебом сходила. – Хозяйствуешь, одним словом? – Ага! – Могу только похвалить. Ну, если что, ты знаешь, где меня найти. – Нина Викторовна проводила Свету к дверям кабинета. – Родители сегодня будут звонить? – А как же. Они каждый вечер звонят, а иногда и днем. – Привет от меня передай. – Обязательно, – охотно согласилась Света и уже взялась за ручку двери, как Нина Викторовна ее остановила: – Подожди-ка секунду. Что с Ровенской происходит? – Она очень расстроилась из-за этого сочинения. Елена Николаевна ее к отцу в Бельгию не отпустит на зимние каникулы, если будут плохие отметки за полугодие, – призналась Света. – Понятно. – Нина Викторовна задумчиво нахмурилась. – Вы что сейчас проходите по литературе? Кажется, «Гамлета»? – Да. Нина Викторовна быстрым шагом вернулась к столу, открыла учебник. – Скажи Снежане, пусть она к следующему уроку подготовит ответ на вопрос, ну вот хотя бы на этот: «Что заставляет Гамлета медлить с исполнением долга?», а я попрошу Миру Григорьевну вызвать ее к доске. Договорились? – Договорились. Спасибо, – поблагодарила Света, открыла дверь и упала в объятия Снежаны. – Подслушивала? – А то! – возбужденно сообщила подруга. – Слышала? – Гамлет! Бить или убить Вот в чем вопрос! – Ровенская уже веселилась вовсю, забыв о неприятностях с сочинением. – Вот видишь, а ты: «Зачем идем? Зачем идем?» Я подготовлюсь, отвечу и прикрою свой «долларовый» позор пятеркой. А чего это Ниночка тебя задержала? Что за секреты? – Так я теперь под ее неусыпным контролем все двадцать четыре часа в сутки, – усмехнулась Света, забрасывая рюкзак на плечо. – Мама перед отлетом возложила на Нину Викторовну эту почетную миссию. |