Книга История Трейси Бикер, страница 23 – Жаклин Уилсон

– А вот и нет! – сказала я не очень от-четливо.

– На сто процентов неправда! – пискнул Питер. – Я случайно знаю, что Трейси очень скоро получит большущую замечательную открытку!

– Самоделки от мелких хлюпиков не считаются, – сказала Жюстина Сердца-У-Нее-Нет-Литтлвуд.

– И не только открытку! Она еще и подарок получит! – объявил Питер. – Прямо сейчас! Вот погодите!

Он сорвался со скамейки и выбежал из комнаты. Жюстина с Луиз покатились со смеху, Майк сказал «Ого!», а Дженни сказала «Как мило!».

– Знаю, что он ей подарит – конфету! – сказала Жюстина Всё-Бы-Ей-Насмехаться-Литтлвуд. – Еще и обслюнявит сначала!

Тут бегом вернулся Питер. Он притащил что-то в облепленном клейкой лентой бумажном пакетике и торжественно сунул мне в руки. Ой, мамочки! Что же там такое? Стеклянный шарик? Десятипенсовая монетка? Камешек, на котором шариковой ручкой нацарапано поздравление?

Представляю, как будет веселиться Жюстина.

– Я лучше к себе подарок отнесу, там открою, – сказала я, просто чтобы пощадить чувства Питера.

– Нет-нет, здесь открой! – сказал Питер. – Вот посмотри, Жюстина, какой сказочный подарок у Трейси!

– А, так ты ей решил подарок сделать, Питер Надуй-В-Кровать! Ах, как трогательно! – издевалась Жюстина Змея-Подколодная-Литтлвуд.

Бледненькое личико Питера стало красней малины:

– Я в кровать не писаюсь! А если бы даже и писался, Дженни говорит, тут стыдиться нечего.

– Правильно, Питер, – подтвердила Дженни, не отрываясь от своих валентинок. – Открывай подарок, Трейси! Нам всем ужасно интересно, что же там такое.

Вижу – никак не отвертеться. Пришлось открывать несчастный пакетик при всех. Ну ладно, думаю, если Жюстина посмеет насмехаться, я схвачу Макси, потрясу его как следует и швырну прямо в нее.

Никак не получалось подцепить клейкую ленту обгрызенными ногтями. Тут скорее нужны были кусачки. Я и укусила – прямо зубами отодрала скотч, развернула несколько слоев бумаги… Да так и застыла, глядя на подарок Питера.

– Ну что там? Покажи! – сказала Жюстина Проныра-Литтлвуд.

Я молча подняла подарок повыше, чтобы все видели. Это был потрясающей красоты золотой медальон в форме сердечка. Из чистого золота и такой большущий – почти с мой кулак. Наверное, сотни фунтов стоил! Все так и ахнули.

– Питер, где ты это взял? Неужели стащил? – спрашивает Луиз.

– Луиз, не говори ерунду, – сказала Дженни, хотя сама тоже удивилась. – Питер, а правда, где ты взял медальон?

– Я его в носке хранил с тех пор, как сюда приехал. Это бабушкин, – ответил Питер гордо, а у самого глаза были полны слез. Он почти всегда плакал, когда говорил о своей бабушке. – Она его по воскресеньям надевала. Там цепочка была, только она порвалась. Но медальон не сломался, его и открыть можно. Трейси, смотри, там такая кнопочка…

Он нажал кнопку, и медальон открылся. Внутри было фото бледненького младенца с волосиками словно пух, громадными, как у Бэмби, глазами, торчащими ушами и тощей шейкой.

– Это я.

Питер мог бы и не объяснять. Он опять бочком подсел ко мне и зашептал на ухо, чтобы другие не услышали:

– Бабушка меня называла «мое сердечко». А теперь я твое сердечко, твой Валентин, правда, Трейси?

Я не знала, что и сказать. Однажды Майк и Дженни повезли нас в парк аттракционов, и я прокатилась на «американских горках». Вот точно такое же ощущение было сейчас в животе. Я и растрогалась, что Хлюпик Питер так меня любит – память о бабушке отдал, – и тошнило от всей этой сентиментальной чуши.

– Трейси, а что надо сказать? – напомнил Майк.

Говорить-то я все еще не могла. Только сжимала медальон в руке, уставившись в стол, и молилась, чтобы не случился не вовремя приступ аллергии.

Дженни обняла Питера за плечи:

– Питер, это очень красивый поступок, и так романтично, только… Ты точно не пожалеешь, что отдал Трейси бабушкино сердечко?

– Конечно не пожалеет! – возмутилась я.

– Может быть, ты ей просто дашь его на один день поносить? – не унималась Дженни.

– Это что еще за глупости? – сказала я. – Подарки насовсем дарят!

– Я хочу подарить Трейси сердечко насовсем! – объявил Питер.

Жюстина Нет-Бы-Промолчать-Литтлвуд стала по-глупому свистеть и гримасничать. Луиз и другие за ней повторяли, только Адель улыбнулась.

– Ах, Пит, ты настоящий рыцарь! – сказала Адель. – Счастливица ты, Трейси.

Я кивнула, стиснув в кулаке свое золотое сердечко.

– Тогда храни его как следует, Трейси, – сказала Дженни. – Оно, наверное, очень дорогое. Уберу-ка я его пока что в сейф.

– Ни за что! Я его носить буду!

– Господи, Трейси, ты же вечно все теряешь! – ужаснулась Дженни. – На этой неделе ручку потеряла, на прошлой неделе – купальник, а в том месяце нам пришлось раскошелиться тебе на новый школьный рюкзак. Не могу я тебе позволить носить золотой медальон. И цепочки к нему у тебя нет.

– Я для него специально цепочку сделаю! Пожалуйста, Дженни! Это для меня так важно! Мне никто никогда таких дорогих подарков не дарил! Кроме мамы, конечно, – прибавила я, чтобы растрогать Дженни как следует.

– Правда, Дженни, пусть носит свой медальон, – вступился Майк.

– Ну хорошо, Трейси, можешь носить его по выходным, только смотри береги его! Не могу я больше с тобой спорить, все-таки сердце не камень… Сердце, заметь!

Я, конечно, подхихикнула и убежала мастерить цепочку. Питер вприпрыжку понесся за мной, улыбаясь во весь рот, так что уголки губ чуть не сошлись вместе на затылке.

– Трейси, скажи, тебе правда нравится медальон? Правда-правда?

– Правда нравится. Я буду его всегда носить, даже в школе. Уговорю Дженни как-нибудь. Так хочется скорее всем в классе похвастаться! Сердце такое большое – наверное, кучу денег стоит.

– Если честно, не такое уж оно дорогое. Это ведь не настоящее золото. – Питер с тревогой заглянул мне в лицо.

– Это ты о чем? Конечно золото! – Я подняла медальон на ладони.

– Просто позолота. Дедушка его на ярмарке выиграл. Его надо все время начищать, а то позеленеет. Я специально для тебя начистил получше, чтобы блестело. Трейси, ты ведь не расстроилась, что это не настоящее золото?

Еще как расстроилась! У меня никогда раньше не было настоящих драгоценностей. И ни у кого из наших не было. У Адели есть красивые сережки-искорки в ушах, но это не настоящие бриллианты. А у Луиз и Жюстины Безвкусной-Литтлвуд – только дурацкие парные браслеты-фенечки.