Онлайн книга «Опасная игра»
|
Следующим подарком была громаднющая коробка конфет из белого шоколада. Я сразу две штуки слопала – ням-ням! Чав-чав! Хотела угостить маму, но она сказала, что бережет фигуру, а конфеты все для меня и я могу есть сколько хочу. Я еще две съела – ням-ням, чав-чав. Только меня почему-то немножко затошнило. Нет, конфеты были чудесные и наверняка жутко дорогие, но все-таки не такие вкусные, как «Смартис». Вот подрасту немножко, тогда это будут мои любимые, точно.  Последний подарок был не на вырост. Он был самый большой, и мама оставила наклейку с ценой, так что я сразу поняла, что он еще и самый дорогой.  Это была кукла. И не какая-нибудь, а совершенно потрясающая старинная фарфоровая кукла в викторианском стиле, с завитыми локонами, в шелковом платьице в цветочек, с таким же шелковым зонтиком в руке. Я держала коробку и смотрела на куклу. – Ну что? – спросила мама. – Ну… Она чудесная. Самая замечательная кукла на свете. Я старалась, чтобы мой голос был таким же звонким, как мячик у Футболиста, а он почему-то прозвучал глухо, как если сдувшийся мяч шлепнется на землю. – Ты в детстве обожала кукол, хоть и была такая хулиганка! Помнишь, я тебе подарила восхитительную большую куклу с золотыми волосами? Ты ее прямо из рук не выпускала. Как же ты ее назвала – Розой? Жасминой? – Незабудкой. – Вот будет сестричка для Незабудки. – Это здорово, мама, – ответила я, а в животе все сжалось. – Ты ведь все еще хранишь Незабудку? – спросила мама, прищурившись. – М-м, – ответила я. Живот заболел так сильно, словно новая кукла ткнула в него своим острым зонтиком. – Что ж ты ее с собой не взяла? – спросила мама, закуривая очередную сигарету. – Мама, дай затянуться! – сказала я, чтобы ее отвлечь. – Что еще за глупости? Незачем тебе курить, это вредная привычка. Мамам полагается внушать детям, чтобы делали только полезное. Я перевела дух – но мою маму так легко не проведешь. – Где же она сейчас, твоя Незабудка? – Н-не знаю… Понимаешь, мам, мне пришлось ее оставить в детдоме. – Тебе не разрешили забрать свою собственную куклу? – Она… немножко сломалась. – Ты ее сломала? – Нет, мама, не я, честное слово, не я! Ее другие дети испортили. Кто-то ей выткнул глаза, и кудряшки все обрезал, и еще на лице нарисовали какие-то закорюки. – В голове не укладывается! Ничего себе детский дом! Илень-Мигрень за это ответит! Я ей сейчас же позвоню. Эта кукла стоила целое состояние! – Мам, с тех пор уже много лет прошло. – Много лет? Мама встряхнула головой. Она все время вела себя так, будто отвезла меня в детдом на той неделе – а на самом деле я почти всю жизнь под опекой. У меня папка с личным делом вот такая толстая. – Ну ладно, – сказала мама. – Теперь у тебя новая кукла есть, еще лучше. Как ты ее назовешь? Только не надо идиотских имен вроде «Зефирчика». Такой красивой кукле нужно дать нормальное имя. – Я ее назову… Как я ни старалась, ничего не придумывалось. – Какое твое любимое имя? – подсказала мама. – Камилла, – ляпнула я, не подумав. Мама замерла. Ой, что я наделала?! – Кажется, ту женщину зовут Камиллой? – сказала мама, резко затягиваясь. – Нет-нет! – заторопилась я. – Ее зовут Кэм. Камиллой никто ее не зовет. Нет, мама, это у нас в детдоме была одна малышка, вот ее звали Камиллой, потому мне это имя и нравится. Я, между прочим, правду сказала. Мне очень нравилась малышка Камилла, и она ко мне привязалась, еще как. Я ее всегда смешила. Скорчу рожу и фыркаю, а Камилла смеется-заливается и в ладошки хлопает. Я это имя давным-давно полюбила, задолго до того, как с Кэм познакомилась. А Кэм терпеть не может имя «Камилла» – говорит, оно пафосное и претенциозное. Я изо всех сил старалась объяснить это маме. – Камилла, – повторила мама, точно название какой-то гадкой заразной болезни. – Твое любимое имя, значит? Лучше, чем Карли? – Нет, конечно! Карли – самое лучшее имя на свете, потому что твое. Но я же не могу назвать куклу «Карли»? Карли – это ты! О, может, назвать ее Кудряшкой? – Я вытащила куклу из коробки и встряхнула так, что локоны запрыгали. – Точно, Кудряшка! – Осторожно! Ты сейчас и ей глаза выткнешь! Мама забрала у меня куклу и разгладила пышную атласную юбочку. – Незабудке не я глаза выдавила. – Не важно, играй аккуратней. Мама снова дала мне куклу. Я не знала толком, что с ней делать. – Привет, Кудряшка! Милая моя Кудряшечка! – Какое-то нелепое имя. Трейси, это не простая кукла, а коллекционная. Посмотри, какие локоны! – Да, чудесные. – Пора бы и с твоими патлами что-то сделать. Иди-ка сюда! Мама порылась в сумочке, вытащила щетку для волос и вдруг набросилась на мою злосчастную голову. – Ой-ё-ё-ё-ё-ёй! – Не вертись! – Мама хлопнула меня по макушке щеткой.  – Ты мне голову оторвешь! – Не оторву. Не волосы, а воронье гнездо, как будто их неделю не расчесывали. – Ай! – Когда Кэм тебя причесывает, ты так же капризничаешь? – Она меня не причесывает! Мама вздохнула, качая головой: – Не понимаю, за что ей деньги платят? Ходишь оборванкой. – Кэм не придает значения внешности. Я очень старалась не дергать головой, хотя щетка уже вспахала мне скальп не хуже бороны. – Это заметно, – сказала мама. – А вот мне не безразлично, как ты выглядишь. – Мне тоже, мам! Ой! Нет, ничего, не обращай внимания. Мы, женщины, если хотим быть красивыми, должны страдать, правильно? Мама снова засмеялась, хотя я не шутила: – До чего же ты прикольная! Мама помолчала немного, похлопывая себя обратной стороной щетки по ладони. – Золотце, ты ведь меня правда любишь? – Ужасно люблю! – крикнула я. Но, видно, недостаточно громко. |