Книга Околдовать разум, обмануть чувства, страница 25 – Катерина Полянская

Сумку с книгами и всем необходимым он перехватил у меня еще у моста, а к пышным юбкам я привыкла, хотя Марияр разок зацепился. Я вдруг уловила, что от него совершенно не пахнет парфюмом, только живым человеческим телом и яблоком, видимо, съеденным недавно.

— Вот видишь, — почти в самое ухо проговорил Марик низким приятным голосом, — при свете дня здесь не так уж ужасно.

Я не смогла не улыбнуться в ответ.

— Не Королевский парк, конечно, но тоже ничего…

Подозреваю, в подходящей компании любые трущобы могли бы показаться «ничего». Почему-то только сейчас об этом подумала.

Красноватые лучи заходящего солнца путались среди деревьев, застревали в сплетении ветвей и ложились на старые надгробия. Жутковато, конечно, но было в этой картине что-то особенное. Покой. Древность. Вечность.

— Точно. — Симпатичное лицо моего спутника кисло скривилось. — Богачи из центрального города захапали все лучшее.

Отвечать на эту реплику я не стала. С одной стороны, точно знала, что он прав, а с другой… Если бы я сама была «нормальной» и родилась в семье кого-то из Бастиона? О, это была бы совсем другая жизнь!

И много-много таких платьев, как то, что мне дал на время принц. И живые цветы на подоконнике, я в журнале такое видела. И… много чего еще. Хватит мечтать, Катарина!

— Лучше давай наслаждаться тем, что они оставили нам, — мягко улыбнулась я.

Поднимать неприятную тему больше Марияр не стал.

Мы прошли чуть дальше, к другому краю небольшой рощи. Отсюда вместо погоста виделась деревня. Надо же, я не знала, что она тут есть…

— Вот мы и пришли, — заявил Марик и опустил сумку на траву. В отблесках заката она казалась не безжизненной и ссохшейся, а золотистой. — Готова к приключениям?

И он указал взглядом куда-то в сторону.

Я повернулась и… протестующе вскрикнула:

— Нет. Ни за что!

Это были качели. Веревочные и чисто мальчишеские. К толстой крепкой ветке была привязана веревка, а к ее концу — гладкая палка. Предполагалось, что надо схватиться за нее и… лететь.

Надеюсь, он это не серьезно?

— Что, струсила, да? — подначил меня Марияр.

Парень стоял в шаге от меня, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Его улыбка была вызывающей.

— Вовсе нет!

— Что тогда? — Сдаваться он не собирался.

Какой же этот Марик все-таки… простой. Это подкупало.

— Неприлично! — выдохнула я, хотя уже отлично понимала, что скорее всего соглашусь.

— Брось, Кат, — тряхнул головой этот искуситель. — Нарушать правила — это такое удовольствие, ты себе даже не представляешь! К тому же здесь только я, и я никому не скажу.

Сомнений в его заверении не было, но… Я же аллиночка! Благовоспитанная девушка! А тут — веревочные качели.

Фи!

— Все пальцы будут в занозах, — попыталась найти отговорку.

Марияр отреагировал вызывающей улыбкой.

— Не выдумывай! Вот, смотри. — И он повис на качелях первый.

Я зажмурилась на секунду. Все же парень не мелкий, вдруг ветка не выдержит? Или веревка? Но все прошло хорошо. Марик оттолкнулся ногами и с победным возгласом несколько раз пронесся туда-обратно. Я смотрела. И чего уж там, даже завидовала немного.

— Твоя очередь. — Марияр, раскрасневшийся и довольно улыбающийся, снова оказался рядом со мной и весело толкнул в бок.

— Не стоит, правда.

Такие развлечения, естественно, не запрещены, но и не одобряются.

— Не бойся переступить грань, — каким-то странным шепотом продолжил убеждать молодой человек, — ведь если не попробуешь, так никогда и не узнаешь, каково это. И почему нельзя. Ну же, Кат, я думал, ты смелая…

Провокатор! Своей цели он достиг, моя непоколебимость дрогнула.

— Ладно. Но только один раз.

— Договорились!

Я осторожно повисла на импровизированных качелях. Стыд-то какой! А еще аллиночка! Зажмурилась, плотно сжала губы и легонько оттолкнулась ногами.

Тот полет и полетом-то считать нельзя. Так, повисела.

Однако легко отвертеться мне не дали. Я уже почти встала на ноги, как чья-то нахальная рука сильно толкнула в спину, раскачивая. В тот раз я визжала от страха. Потом по инерции. Ну а там уже и от восторга…

В итоге прекратилось безобразие только с наступлением сумерек, когда Марияр вспомнил, что ворота в город закроют всего через несколько минут.

Ловкие руки поймали меня и поставили на землю. Марик тут же мягко отодвинул чуть в сторону, чтобы не получила качелями по затылку, и поцеловал в нос. Пока я лихорадочно оценивала ситуацию (Это считается? Он уже заслужил обещанную пощечину?), парень подхватил сумку и решительно увлек меня к дороге.

— Меньше десяти минут, — уточнил он, заталкивая часы обратно в карман.

И мы со всех ног рванули к воротам. Так я даже от восставшего из могилы покойника не бегала! Осознание, что в случае опоздания рискую оказаться в о-о-очень двусмысленном положении, придало сил. И даже в боку не кололо, что странно, учитывая совсем хилую физическую форму. Из спутанных мыслей четко выбивалась одна: взявшись за руки, с Мариком передвигаться куда удобнее, чем с девчонками…

Влетели в город, и за спинами тут же грохнули ворота, а привратник что-то недовольное пробурчал. Нас от хохота так и сложило, сама не знаю почему. Просто весело вдруг стало. Когда же успокоилась, реальность пыльным мешком обрушилась на голову…

— Марияр?

— А?

Он тоже прекратил смеяться и уже вел меня по узкой улице, которая выходила к площади с магазинчиками.

— Ворота заперли.

— Ну и что?

Во мне всколыхнулось недоумение.

— До утра!

— Ну и что?

Он правда не понимает или придуривается? Недоумение переросло в возмущение.

— Тебе придется заночевать в городе…

Показалось, он сейчас опять ответит свое «Ну и что?», но из приоткрывшегося рта вырвался смешок.

— Не переживай, порядочная аллиночка, у меня и в мыслях не было тебя компрометировать. Заночую у друзей.

Ага. Ему есть куда пойти. Я почувствовала, как румянец жжет щеки.

— Извини. Я просто…

— Не бери в голову, — отмахнулся от неловких извинений Марияр и ободряюще сжал мою руку. — Я все понимаю, не вчера родился. Лучше скажи, магазины и кофейни еще работают?

Соотнесла в уме время и расписание, кивнула.

Легко некоторым тут говорить! Он даже представить себе не может, каково это, когда в тебя пальцем тычут, оскорбляют и так и норовят пнуть или камнем кинуть только за то, что ты дочь сочувствующей. Не знает, как страшно ворочаться в темноте без сна и интуитивно ждать, что сейчас, вот сейчас в дверь постучат храны. И тем более не догадывается, каких усилий мне стоило попасть в столицу.