Онлайн книга «Последний расчет»
|
– Мне трудно себе представить, чтобы кто-то хотел свести с ней счеты. – А ваша жена? – Аннабет? Что она может иметь против Катрине? – Возможно, она ревновала. Герхардсен наклонил голову: – Да… но… ревновала не в том смысле. – А в каком? – Слушайте! – Герхардсен устало вздохнул и поднял ладони, словно пытаясь всех утихомирить. – Слушайте! – повторил он. – Я вынужден был поведать Аннабет о своих отношениях с Катрине. Другого выхода у меня не оставалось. Когда Катрине начала курс лечения, я понимал, что рано или поздно она расскажет обо мне кому-нибудь из сотрудников центра. Мне нужно было ее упредить, и я открылся… не всем, конечно, но Аннабет. Я не мог себе позволить бояться и ждать… – В каких выражениях вы признались жене? – Не помню. – Это было давно? – Да… довольно давно. Я все ей рассказал, когда стало ясно, что Катрине больше не сбежит из «Винтерхагена», пройдет весь курс до конца. – Значит, с тех пор, как вы все рассказали Аннабет, прошло уже несколько лет? – Да. – И ваша жена несколько лет лечила Катрине, зная, что она оказывала вам секс-услуги? – Да, – устало ответил Герхардсен. Гунарстранна и Фрёлик переглянулись. Фрёлик откашлялся и поднял брови, подавая знак боссу. Тот кивнул в ответ. – Как вы считаете, ваше признание повлияло на их отношения? – осторожно спросил Фрёлик. – Аннабет – профессионал в высшем смысле слова, – ответил Герхардсен. – Мое признание никак не могло повлиять на ее отношения с пациентами… хотя, конечно, в нашей семейной жизни наметился некоторый кризис. – Какого рода отношения связывали вашу жену и Катрине? Можно ли назвать их теплыми, доверительными? – Нет, но, по-моему, я тут ни при чем. С тех пор как я все рассказал Аннабет, много воды утекло. Отношения между Катрине и Аннабет нельзя было назвать теплыми, но, по-моему, тут дело в личных симпатиях и антипатиях. – Но вы только что сказали, что ваше признание вызвало кризис в семейных отношениях. – Да, но это касается нас с Аннабет. – И тем не менее причиной кризиса стала Катрине. Было бы странно, если бы ваша жена не продемонстрировала свое отношение к тому, что она узнала. – Возможно, вам это покажется странным, но я не считаю, что она держала камень за пазухой по отношению к Катрине. – Вы на «ты» со всеми пациентами «Винтерхагена»? – вмешался Фрёлик. – Что вы, нет! – А почему же с Катрине вы были на «ты»? – Она провела в нашем центре несколько лет. И добилась успеха. Излечилась от зависимости. Конечно, мы считали ее близким человеком. – Тем не менее, что позволило вам обращаться к ней на «ты»? Герхардсен вздохнул: – Для меня она была особенной пациенткой. – Значит, вы домогались ее в те годы, что она провела в центре? – Нет! – раздраженно воскликнул Герхардсен. – Но эта девушка заслужила наше доверие. Я читал отчеты, беседовал с ней… – Не учитывая, что в прошлом вы были ее клиентом? – вмешался Гунарстранна. – Да. Сколько еще раз вы будете донимать меня подобными вопросами? – До тех пор, пока не выясним нечто важное, что может нам пригодиться. – Гунарстранна извлек жвачку, поморщился, глядя на нее, и бросил в мусорную корзину рядом с правой ногой Герхардсена. – В субботу ваша жена могла покинуть гостей? Герхардсен долго молча смотрел на него в упор. – Отвечайте на вопрос! – Надолго? – На час. – Сильно сомневаюсь. – Почему? – Потому что гости сразу же заметили бы ее отсутствие. Аннабет любит гостей. Ей приятно быть в центре внимания, и именно она рассылала приглашения. Немыслимо представить, чтобы она ушла, пока в доме еще были гости. – А другие приглашенные отсутствовали какое-то время? Герхардсен не спешил с ответом. – Возможно, – сказал он наконец. – Но кто?.. – Он покачал головой. – Вам придется спросить у Аннабет. Повторяю, меня там не было несколько часов. – Кто-нибудь еще из гостей имел зуб на Катрине? – Я таких не знаю. – Теперь вы сами себе противоречите, – с улыбкой заметил Гунарстранна. – Ничего подобного! – Вы только что заявили, что Катрине ссорилась со своим бойфрендом. – Но я вовсе не думаю, что он убил ее. Что вы, он вполне добропорядочный молодой человек… – Из-за чего они ссорились? – Понятия не имею. – Значит, вы не заметили, что они ссорились, спорили? – Нет, но… они не просто молчали. Между ними воцарилась такая атмосфера… – Вы говорили, что они ссорились. – Беру свои слова назад. – Вам не приходило в голову, что они могли поссориться из-за вас? – спросил Гунарстранна. – Из-за меня? – Незадолго до того вы к ней приставали, распускали руки… Может, он ревновал? – Он не сумел бы скрыть от меня свои чувства, когда мы ехали в город на такси. А он вел себя очень дружелюбно. Мы все веселились, смеялись. – Возможно, он выместил свой гнев на Катрине, – заметил Фрёлик. – Такое вам в голову не приходило? Герхардсен надул щеки, шумно выдохнул и закрыл глаза. На лбу у него выступила испарина. – Нет, – ответил он, не открывая глаз. – Такое мне в голову не приходило. Сколько можно? Фрёлик вопросительно глянул на Гунарстранну; тот отмахнулся. – Пожалуй, на сегодня все, – сказал Фрёлик. – Но мы свяжемся с вами, чтобы прояснить некоторые места в ваших показаниях. – Вот сюрприз-то! – буркнул Герхардсен, вставая. После того как Герхардсен ушел, Гунарстранна и Фрёлик долго сидели и смотрели на стены. Гунарстранна достал коробок спичек и пытался сделать из спички зубочистку. – Вот гад! – Да, столько дерьма лопатой не разгребешь, – ответил Гунарстранна, сунув спичку между зубами. – Что такое «Гео-Инвест»? – Офшорная компания, – ответил Фрёлик. – Что-то связанное с арбитражем… в общем, без специального образования не разберешься. – У нас на вечер допросы запланированы? – Эйдесен, ее бойфренд. – Фрёлик пролистал чистые страницы блокнота. – Что ты думаешь? Мог ли ее убить Герхардсен или его жена? Гунарстранна пожал плечами. |