Онлайн книга «Последний расчет»
|
– Да… некоторые. – А вы сами? – язвительно спросил Гунарстранна. – Вы считали ваши отношения серьезными? – Конечно. – Из гостей вы ушли один? – Нет, мы с несколькими гостями вызвали такси после того, как Катрине ушла. – Кто еще ездил с вами? – Хозяин дома, Бьёрн, один гей по имени Гогген, а также его партнер – не помню, как его зовут, – и женщина по имени Мерете Фоссум. – Когда вы уехали? – Около полуночи. – Но ведь незадолго до того вы признались Катрине, что не хотите уходить? – Да, но несколько человек предложили повеселиться. Гогген, он такой заводной, да и Бьёрн тоже… – А дама? – Да, и она тоже была не прочь. – Вы раньше были знакомы с Мерете Фоссум? – Нет. – Вы впервые увидели ее в гостях? На званом ужине? – Совершенно верно. – Куда вы поехали? – В центр, в «Смугет». – Из такси вы вышли у входа? – Да. – А потом? – Расплатились и вошли внутрь. – Все? Эйдесен задумался. – Да, кажется. То есть мы втроем вошли. Голубым хотелось пойти в другое место. А мы втроем отправились в «Смугет». – Вы, дама и Герхардсен? – Чтобы попасть внутрь, надо было отстоять в длинной очереди. Мы разговаривали с Мерете, а Герхардсен стоял один, но, по-моему, он тоже вошел после нас. Гунарстранна покосился на Фрёлика: – Вы часто ходите в рестораны, где за вход надо платить? – «Смугет» – не ресторан в общепринятом смысле; там скорее клуб с танцполами и площадками для живой музыки… – пояснил Фрёлик. Гунарстранна снова повернулся к Эйдесену: – Вы видели остальных после того, как вошли внутрь? – В основном я видел Мерете. – Что вы там делали? – Немного потанцевали, послушали музыку, выпили пива… и… – А Герхардсен? – Понятия не имею. – Вы его там не видели? – Мы вместе стояли в очереди, но потом… – Эйдесен покачал головой. – В какое время вы вернулись домой? – Я не смотрел на часы, но было поздно. Уже рассвело, и я забеспокоился. Катрине у меня не оказалось, а мы обычно проводили выходные вместе – я имею в виду ночи. Поэтому я ожидал застать ее у себя. – Вы заметили какие-то признаки, которые указывали на то, что она у вас побывала? – Возможно, она ко мне и заходила, но я так не думаю. – Почему? Эйдесен пожал плечами: – Но ведь не было никаких следов ее пребывания. То есть… не было приготовленной еды, никто ни к чему не прикасался. Если бы она ко мне заходила, я бы заметил. – Значит, вы вернулись домой, а ее не оказалось. Что вы стали делать дальше? – Позвонил ей. – Среди ночи? – Конечно. Странно, что ее у меня не оказалось – ведь ей стало нехорошо и так далее. Гунарстранна встал и подошел к окну. – Допустим, что вам стало бы нехорошо, – предположил он. – Допустим, вас бы затошнило, вырвало, и вам бы не хотелось общаться с другими людьми. Разве не естественно было в таком состоянии поехать к себе домой, лечь и надеяться, что на следующее утро вы проснетесь бодрым и здоровым? – Да, конечно, но я бы оставил сообщение на автоответчике для тех, кто волнуется за меня. – На автоответчике никаких сообщений не было? – Гунарстранна поднял черную коробочку, лежащую рядом с белым телефоном на подоконнике. – На этом? – Нет, никаких сообщений не было. – А обычно она оставляла вам сообщения? – Да. Гунарстранна кивнул: – Она подошла к телефону, когда вы позвонили? – Нет. – А вы что? – Пошел спать. – А что потом? – Я спал. – А я думал, вы решили побегать и упали в колючие кусты… Разве вы не так сказали? – Нет, упал я вчера. После того как я услышал, что случилось, я не мог спать. – А в ту ночь вы спали? – Да, как сурок. – Хотя Катрине бесследно исчезла? – Она не исчезла. – Не исчезла? – Ну… я ведь не знал, что она пропала. Я думал, она спит у себя. – Но она не подходила к телефону. – Да, но раньше ей стало нехорошо, и она уехала домой. Я решил, что она легла спать. Гунарстранна медленно кивнул: – Кто-нибудь может подтвердить, что вы исцарапали лицо именно в воскресенье? Эйдесен пожал плечами: – Может быть. – Кто? – Если хотите, я запишу имена людей, с которыми я встречался в воскресенье. – Отлично. Вы спали. Долго вы спали? – До девяти – плюс-минус несколько минут. – А потом вы пробовали связаться с Катрине? – Да, я несколько раз звонил ей по телефону. – О чем вы думали? – В каком смысле? – Ну, вы ведь тревожились за нее, – раздраженно пояснил Гунарстранна. – О чем вы тогда думали? Какие у вас возникли предположения после того, как ваша подружка не давала о себе знать всю ночь, а до того ей было нехорошо? – Никаких. – Никаких? – удивился инспектор. Эйдесен встал и подошел к столу. Он был на две головы выше тщедушного коротышки-полицейского с залысиной и обезьяньей челюстью. – Не знаю, как полагается себя вести в таких случаях, – произнес он дрожащим голосом. Фрёлик не шелохнулся; судя по всему, Гунарстранна еще не закончил. – Я не специалист по чувствам и реакциям, – продолжал Эйдесен, – но я потерял близкого человека, любимую девушку, и если в вас осталась хоть капля уважения… – Только что сообразили или еще тогда? – рявкнул коротышка-полицейский, подходя на два шага ближе к атлету. Эйдесен непроизвольно попятился. Гунарстранна пояснил: – В то утро вам приходило в голову, что с Катрине, возможно, что-то случилось? Что она, возможно, пострадала? – Нет. – Почему? – Потому что… – Эйдесен замолчал, как будто задумавшись. |