Онлайн книга «Фальшивые зеркала»
|
— И что? — устраиваясь между Чингизом и Падлой, спрашивает Пат. — Общее мнение — уничтожить. Тёмный Дайвер предъявил нам ультиматум, требует файл. Проще всего файл уничтожить, тогда он от нас отстанет. Противостоять ему мы не в силах. — Как не в силах? — переводя взгляд с Чингиза на Падлу, а потом на меня, спрашивает Пат. Вот как рушатся идеалы. Крутой бизнесмен Чингиз, великий хакер Падла, последний дайвер Леонид — все пасуют перед Тёмным Дайвером… — Абсолютно не в силах. Его возможности в глубине — скорее мистического характера. В отличие от наших. Или надо наплевать на Диптаун и перестать здесь появляться, либо уничтожить файл. Надо отдать должное Пату, он не колеблется. — Тогда давайте файл потрём! Или отдадим ему, пусть подавится! — Нет, отдавать не станем. Сотрём. — Чингиз снова смотрит на меня. — Леонид? Твоё слово? — Тереть, — говорю я. — Тереть подчистую. И я объясню почему. Похоже, объяснений, хотя бы каких-то, ждут все. — Дибенко сделал очень хитрую штуку. Он решил создать искусственный интеллект, но не самоценный, а как придаток к живому человеку. Фактически это киборг. Только половинка этого киборга не механическая и электронная, а виртуальная, программная. Вначале она лишь копирует реакции человека. Потом начинает упреждать их. А потом… потом обретает какую-то собственную жизнь. Я прав? Маньяк кивает, и я продолжаю: — Самостоятельно эта штука тоже может развиваться… Император тому примером. Он начал как тупая программа с рядом вложенных в неё рефлексов. Кончил… кончил тем, что вышел из заданных программных барьеров. И спросил «кто я?». Так что, игрушка у Дибенко вышла на славу. Вот только одно меня смущает… — Я понял, — кивает Чингиз. — Да, ты прав. Император — раз. Твой таксист — два. Он действительно понял… — Можно говорить, что Император изначально был нацелен на убийства и сражения, — говорю я. — Такова его роль в «Лабиринте». В этом направлении он и прогрессировал. Но вряд ли реальный человек, чья ожившая виртуальная половинка сошлась с Тёмным Дайвером, был психопатом, веселящимся при наезде на пешехода, жующим ствол пистолета, похищающим людей. Он таким стал. И в этом нет ничего удивительного, к сожалению. Ему требовалось развиваться. Обретать свою электронную плоть и кровь. А борьба, агрессия, война — идеальные стимулы развития. Обезьяна когда-то взяла палку не для того, чтобы сбить с ветки банан… а чтобы ударить врага. Программа Дибенко — это миллионы пещерных людей, которые ворвутся в Диптаун. Миллионы цивилизованных, умных, электронных неандертальцев. Я не знаю, в кого они превратятся. Может быть создадут свой, прекрасный и добрый мир. Только вначале им потребуется борьба… схватка… драка. Для того, чтобы обрести сознание в полной мере. Для того, чтобы начать думать. — Фиг с ним, с этим винчестером… — говорит Маг. — Чингиз, ты потом ещё молоточком по нему пройдись, ладно? Хоть на годик оттянем это дело… и то хорошо. — Все согласны? — спрашиваю я. — Все. — Маньяк встаёт. — Ребята, мне пора. Бейте этот файл, сообщайте Тёмному Дайверу, что у нас его нет. А Дибенко передайте то, до чего мы додумались. Может быть, оценит? — Я тоже пойду, — говорит Маг. — Мне ещё дела расхлёбывать… — Запустил работу? — вяло интересуется Падла. — Да не работу… — Маг досадливо морщится. — Вчера… как-то я расстроился от всех наших подвигов… Пришёл в фирму, и так мне захотелось выматериться! Кинул по локальной сетке другу письмо… ничего особенного! «Если тебя жизнь трахает, значит, ты ещё живой!» Он наш, русский, эмигрант. Должен шутки понимать! — Почти афоризм, — насмешливо говорит Маньяк. — Ну и что? Не понял твоего юмора? — Я не по той иконке кликнул… письмо на всех сотрудников ушло. Маньяк присвистывает. — Двадцать три человека, из них пять женщин… Обвиняют теперь в сексуальных домогательствах… Все женщины и трое мужчин… — Американцы… — качает головой Падла. — Извинись. Премии выплати. Не доводи до суда, короче. А то без штанов останешься… тогда и убедишься, что ещё живой. — Пошли… — Маньяк, покачивая головой, толкает Мага в плечо. — Молодец… что ещё сказать… Только когда они выходят из библиотеки, Падла позволяет себе захихикать. — Тоха, не смешно… — Чингиз укоризненно качает головой. — У него теперь и впрямь серьёзные проблемы. — Да я понимаю… — Падла с трудом перестаёт ухмыляться. — Я представил лица добропорядочных сотрудников, получивших от главы фирмы такое послание… — По-моему, смешно! — осторожно встревает Пат. — В твоём возрасте смешно любое неприличное слово. — Чингиз как-то устало смотрит на меня. — Ну что? Не будем тянуть? А то срок ультиматума истечёт… — Не будем, — соглашаюсь я. — Выходите и уничтожайте винт. У тебя есть там что-то ценное? — Ничего такого, что стоит жизни. Это машина не для работы, а для отдыха. Доверишь нам самим уничтожить винт? Или приедешь? — Доверю, — соглашаюсь я. — Мне кажется, такое бесконечное лето тебе не нравится… — Лёня, а правда я скин здорово нарисовал? — спрашивает Пат. Ох… у каждого свои проблемы. Но по крайней мере радует, что Пат так легко отказывается от новой, неопробованной игрушки… — Сто пудов! — соглашаюсь я. — Молодец. — Даже пистолет почти как настоящий… — вытаскивая из кобуры оружие, говорит Пат. — Ведь правда? Он очень легко отказался от «Искусственной натуры»… Очень легко нарушил запрет Чингиза. Очень быстро создал «скин»… — Чингиз! — кричу я, вскакивая. Поздно. Первый выстрел Пат делает в меня. Второй — к недоуменно поворачивающемуся к нему Чингизу. Третий — в Падлу, начинающего привставать с кресла. Это не вспышка синего игрушечного пламени, как в настоящем пистолете из «Лабиринта Смерти». Это короткий миг, когда перед глазами возникает и прокручивается свинцово-серая спираль, молниеносно вытягивая из тела жизнь. Какое странное ощущение! Будто новокаиновая анестезия… только по всему телу. Тело есть, я его чувствую… вот только оно не повинуется. Я деревянный, как Буратино, и подвижный, как полено. Зато падать не больно. |