Онлайн книга «Фальшивые зеркала»
|
— Нет, конечно. Ты мне должен. Червонец. Ещё с баржи. Чингиз ухмылялся. Чингиз веселился от души. — Ничего я тебе не должен. Ты мне червонец честно проиграл. Ты не уложился в срок. — Уложился, ты поздно выключил секундомер! — рявкнул Падла. — Вот на что только эти бизнесмены не идут, чтобы денег нахапать… нет, ты глянь на него, Лёня! — А что это за баржа? — спросил я. — Уже сколько раз слышал… — С баржи той пошло всё хакерство российское! — торжественно сказал Падла. — За хакеров! — И за дайверов, — поднимая рюмку, добавил я. — «Экстишку» мы спёрли тогда, — сказал Чингиз. — Не спёрли! Позаимствовали! Мы же её честно вернули! — Да, через четыре года. Кстати, зря. Надо будет выкупить… если жива ещё. Пусть стоит старушка, будем иногда в «Диггера» играть. — «Диггер»… — мечтательно сказал Падла. — Да… — Собиралась там компания… начинающих программистов. На старой, стоящей на приколе барже. Вокруг единственного компьютера. — Чингиз улыбнулся, явно вспоминая что-то своё. — Учились. Всему. Пили дрянное пиво, дрянной кофе, ели трёхкопеечные булочки и котлеты из опилок… Хорошо было. Правда, Тоха? — Правда, — кивнул Падла. — Только у меня тогда «Харлея» не было. «ИЖ-Юпитер». А так — хорошо. Он шумно втянул в себя кофе. Вытер рот тыльной стороной ладони. — Ну… братцы-кролики. Что делать-то будем? — А зачем что-то делать? — ответил Чингиз вопросом. — Помешать Дибенко распространять программу — не в нашей власти. Самому её распространять… да, я понимаю, как будут улетать диски с программой, позволяющей создать свою бессмертную копию в виртуальном мире. Но знаешь, мне на жизнь и так хватает. — Что Дибенко намерен делать с программой? — спросил у меня Падла. — Не знаю. — Я пожал плечами. — Можно попробовать спросить. Вдруг и ответит честно. Чингиз вздохнул: — Программы такого рода, на разработку которых ухлопано море денег, над которыми трудились десятки специалистов, не кладут под сукно. Это вообще невозможно. Весь вопрос в том, когда её выбросят на рынок. — Тёмного Дайвера надо спрашивать… — сказал я. — Чего он хочет… — Придёт он. — Чингиз прищурился. — Куда денется… — Приветики… На кухню зашёл Пат. Заспанный, протирающий глаза, в джинсах и босиком. — Чего вы так рано… — открывая холодильник, буркнул он. Замер на миг, высматривая добычу, потом вытащил коробочку йогурта и плюхнулся за стол. — Орёте тут, на весь дом слышно… — Иди, умойся, — велел Чингиз. — Угу. Поем только… — Правильно, — поддержал пацана Падла. — Лишняя гигиена — это происки изнеженного западного общества. Настоящий хакер должен быть грязным, непричёсанным, с жёлтыми зубами и лицом серого цвета. Пат исподлобья посмотрел на хакера, но упрямо продолжал есть йогурт. — У меня сегодня дела, — сказал Чингиз. — В глубину смогу пойти лишь вечером. Давайте встретимся здесь же… но в глубине. В семь часов. Нет, лучше в восемь. Всех устраивает? — Пораньше бы… — сказал Пат. — А? — Парень, тебе лучше пока не ходить в глубину, — сказал я. — С чего это? — Из детей традиционно получаются самые лучшие заложники. Пат фыркнул: — Я сегодня буду ростом в два метра и с бородой… — Леонид прав, — кивнул Чингиз. — Думаю, пару дней тебе надо провести без виртуальности. По взгляду мальчишки я понял, что упал в его глазах… значительно глубже той несчастной пропасти перед Храмом. — Лёнька, я на тебя вообще обижен! — Но послушай… — Ты в меня из ракетомёта пальнул! — облизывая ложку, сообщил Пат. — И убил насмерть. А если бы у меня болевой шок случился? Или аппендицит лопнул? — Не заговаривай зубы, — спокойно ответил Чингиз. — Ты сегодня без глубины. — Ну и посмотрим, чего вы там без меня навоюете… — буркнул Пат. — Программу ту откроем? Я поюзать хочу немножко… не в глубине, так просто… Хелпы почитаю… — Я свой ключ забыл, — усмехнулся Чингиз. — Поел? Иди умывайся. — Гады, — бросил Пат, вставая. — Что, троим мужикам легко с ребёнком справиться? — Как обижаться, так ты ребёнок, — доставая папиросу, сказал Падла. — А как порнуху гигами таскать — совсем взрослый. Похоже, с Падлой тинэйджер предпочитал не спорить. Засопел и вышел. — Сам не полезет? — спросил я. — Нет. Он видит, что мы не шутим. — Чингиз тоже закурил. — Программу ему… поюзать… — А что мы, собственно говоря, испугались? — Падла выпустил густой клуб дыма. — Ну да… непривычно. Новая декорация в театре жизни. Искусственный разум… разумный, или почти разумный электронный двойник, возможность пребывать одновременно и в глубине, и в реальном мире… — Это не новая декорация, — сказал я. — Это новая сцена, на которой нам придётся… даже не играть, жить. — И всё равно. Мы привыкли сразу видеть плохое. Привыкли подозревать, привыкли опасаться. А вдруг это — чудо? Спасение? Наступление золотого века? Вкалывают, понимаешь, роботы! Счастлив, не поверите, человек! Падла обвёл нас торжествующим взглядом. Я промолчал. Чингиз — тоже. — Вот… — Падла старательно забычковал папиросу, положил на подоконник. — Не выбрасывайте, может, докурю ещё… Пойду я спать, боевые товарищи. Прав мальчик, орёте тут ни свет, ни заря… Вставая, он ловким движением прихватил почти полную бутылку бальзама. Чингиз не заметил или не счёл нужным возражать. Сказал, глядя в окно: — В чём-то он прав… не находишь? — Насчёт сна? — не удержался я. — Насчёт подозрений и опасений. Насчёт нацеленности на худшее. Да… это нужно. Это спасает порой. Вот только, что, если сейчас совсем другой случай? — Не знаю, — честно сказал я. — Не знаю, Чингиз. — То-то и оно… Чингиз встал. Подошёл к окну, постоял, засунув руки в карманы. — А что тогда делать, Чингиз? — спросил я. — Что делать, если не знаешь, какая дорога ведёт к добру, а какая — к злу? |