Онлайн книга «Панджшер навсегда»
|
– Прорвался! Вот дает! – У него получилось. Молодец! В рубашке родился. – А что он вез? – Что-что – сухпай и сигареты. – Так мы завтра воюем натощак и без курева? – А ты думал. – Вот козел… * * * Следующим утром, перевалив невысокий хребет, снова спустились до самой долины, местность стала пологой. Но на всем протяжении, от самого уреза ручья до следующего хребта, а это километра два, если не больше, словно мифические великаны играли в камешки и рассыпали их на огромном пространстве. «Камешки» весом несколько тонн и размером около полутора на два метра каждый, обтесанные и обкатанные, словно они были речными или морскими, и над ними уже основательно поработала упорная и стремительная вода. Ремизов поднял к глазам бинокль, осматривая долину. На порядочном расстоянии сквозь толстые линзы он увидел большое стадо коров, уходившее за дальние огромные валуны. Среди коров мелькали головы людей. – Ага, пастушки, и кому же на обед вы гоните этот шашлык-машлык? – процедил он негромко сквозь зубы. – Выходит, что «духам». Здесь, в горах, кроме них больше никого нет. А мы тоже хотим мясо кушать. «Стрела»! «Стрела»! – послал он в эфир позывные управления полка. – Я – «Ворон». Прием! – Я – «Стрела», на приеме. – Вижу стадо коров, сопровождают двое «бородатых». – Понял тебя. – И после короткой паузы: – Нужен «язык», займись этим. Ремизов осмотрелся. Кого взять с собой? Надо пробежаться, а из его бойцов на высоте в три тысячи метров не все способны на этот факультативный спорт. – Значит, так. Задача: догнать стадо, профильтровать, найти «душков», будут сопротивляться – завалим. Но один из них нам все-таки нужен живым. Со мной пойдут… – Он назвал несколько фамилий. – Идем цепью, интервал пятнадцать метров, главное: видеть соседей слева и справа. Я – в центре, за мной связист. Слева: Смирнов по самому берегу ручья, в паре с ним Аверьянов. Справа Попов и Саленко. Вещевые мешки оставить в своих взводах. Все делаем быстро. Вопросы? Смирнов? – Я понял, я – самый левый, иду по берегу. – Аверьянов? – Я должен постоянно видеть Смирнова, только там такие камни… – Должен видеть! Все, без комментариев. Саленко? – А я что? Я со своей снайперкой рядом с вами. – Сержант Попов? – Я справа с Ищановым и Беккузиевым поднимусь на гребень. Там видно будет. – Смотреть внимательно. Нам есть, где укрыться, но и «душкам» места хватает. Не подставляться. Варгалионок! Забирай вещмешки, – убедившись, что его команды выполнены и группа готова к движению, командир взвода удовлетворенно вздохнул. – И – последнее. Стрелять над головами. Они должны остановиться. Ну, все, вперед! Развернуться в цепь! Перед ними лежала долина, похожая на зеленое волнующееся море, покрытое барашками серой окаменевшей пены. Ремизов и его солдаты по-настоящему ощутили это, когда преодолели гребень первой волны. На обширном пространстве затерялось и стадо коров с душманами, оно совершенно пропало из вида. – Они должны быть где-то здесь. Вперед. Ищем! Шли очень быстро, насколько позволяли камни, на них приходилось забираться, перескакивать. Минут через пять поднялись на очередную «волну», легкие горели после преодоления изрезанной местности, в ногах от напряжения стоял неутихающий гул. Стадо пропало. Оглядевшись по сторонам, Ремизов не увидел и своего связиста, с ним пропали и Беккузиев с Ищановым. – Вот наградили же нас недоношенными, – он добавил еще пару нелитературных фраз, – Аверьянов! Что наблюдаешь? – Ничего. Стада нет. Куда-то делось. – Наверняка они нас засекли и стадо спрятали в расщелине. Где Смирнов? – Он внизу, среди камней, я его только что видел. Где-то там, внизу, куда показывал Аверьянов, раздалась длинная автоматная очередь, почти сразу разорвалась граната из подствольника. – Аверьянов! К Смирнову, он засек «духов». – По звуку стрельбы стало ясно, что это именно он. – Саленко! На гребень, осмотрись там. Попов! Со мной. Внизу жахнула еще одна очередь, потом еще. Вдруг вдалеке из-за камней выскочили три фигурки. Расстояние до них чуть превышало сто метров, но бежали они по тропе очень быстро. Так быстро в мире еще никто не бегал! – Попов! Уйдут. С колена. Под обрез. Аккуратненько. Отсекаем! Они оба добросовестно и с большим упреждением прицелились по первой фигурке, далеко оторвавшейся от двух других. Темный контур цели без внешности, без роста, без возраста. Почти одновременно прогремели две очереди. И с этой дальности фонтаны черной, жирной земли яркими отметками отпечатались в зрачках стрелков, пули легли за спиной у первого беглеца, недолет составил несколько метров. – Он не останавливается. – Гще раз. Упреждение бери больше. Целься спокойно. Гще две очереди осыпали одинокую фигурку крошками земли, цель уходила из сектора стрельбы. – Не останавливается. – Давай на поражение. Вынос точки прицеливания семь фигур. Не торопись, мы его достанем. Огонь! Ремизов затаил дыхание, увел линию ствола далеко вправо. Получалось, что цель сама набегает на нее, приближается к контрольной точке. Плавный спуск курка… Три пули пошли… Сближение… Гсть… Маленькая фигурка кубарем покатилась по тропе, вокруг нее еще продолжали подниматься черные фонтаны – отстрелялся и Попов. Напряженно, со сжатыми зубами Ремизов наблюдал результаты их общего дела. – Товарищ лейтенант, он готов, – почти без эмоций сказал сержант. – А те двое, смотрите, руки подняли, сдаются. – Вижу, – вдруг злобно отозвался Ремизов. – Вот дерьмо… Он все-таки заставил нас это сделать, гаденыш. Попов недоуменно посмотрел на командира, и неожиданная вспышка ярости на лице взводного постепенно прошла. – Ладно, слишком много эмоций, ни к чему это, дело сделано. Пойдем, надо разобраться с пленными. У них башка получше варит, догадались остановиться. Они шли к своим жертвам быстрым шагом, опустив автоматы стволами вниз. Те двое, вытаращив от ужаса глаза, оглядывались на своего тяжело раненного товарища, громко всхлипывали перекошенными ртами и изо всех сил тянули руки вверх, словно от этого зависело, убьют их сейчас или нет. А они не хотели умирать. Сверху, с хребта, уже спускался Саленко, а вдоль ручья к ним подбегали бледные, как полотно, Смирнов и Аверьянов. – Товарищ лейтенант, – в голосе Попова звучало сочувствие, – он еще жив, но ему хана. С ним надо что-то делать. – Что-то надо делать… – Ремизов посмотрел на человека, который минуту назад был его целью, и не смог задержать взгляда, слишком много там расплескалось крови, казалось, что он весь ею умылся. – Что делать? |