Онлайн книга «Два пути России»
|
В. ДЫМАРСКИЙ: Но вы понимаете, что вряд ли, так мягко говоря, можно рассчитывать на то, что вряд ли Россия откажется от православия и перейдет… Р. ПАЙПС: Частную собственность большинство русских не считает как основное право человека. А мы считаем. На Западе это основное право. В. ДЫМАРСКИЙ: То есть для того, чтобы Россия все-таки встала на путь демократии, реальной демократии, ну, с частной собственностью, я еще понимаю, можно хоть как-то разобраться, да? Но от православия мы никуда не денемся. Значит, должна, видимо, изменяться сама церковь православная? Р. ПАЙПС: Не в этом дело. Церковь не должна играть роли в политике. Церковь и политика – это раздельные дела. У нас церковь отделена от государства. В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, у нас формально тоже отделена. Р. ПАЙПС: Да. Но неформально она играет большую роль. Наш президент не принимает глав церквей, а у вас принимает. В. ДЫМАРСКИЙ: С одной стороны. А с другой стороны, ваш президент принимает присягу на Библии, а наш на конституции. Р. ПАЙПС: Я не знаю. Это действительно так? В. ДЫМАРСКИЙ: Да. Р. ПАЙПС: Быть может, да. В. ДЫМАРСКИЙ: На это все обращают внимание, что ваш президент принимает присягу на Библии… Р. ПАЙПС: Это странно, потому что это противоречит всей нашей культуре, которая против связи между религией и политикой. В. ДЫМАРСКИЙ: Ну да, и, тем более, что вы, как и мы, многоконфессиональная страна, у вас много конфессий. Р. ПАЙПС: Да. На наших долларах написано «God we thrusts» – «Мы верим в Бога». В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, бог же не един. Или един? Я имею в виду для всех религий. Р. ПАЙПС: Для всех религий, да. В. ДЫМАРСКИЙ: Когда вы говорите, раз уж мы о религии заговорили, когда вы говорите о том, что главная забота сегодня в Соединенных Штатах в плане безопасности – это Ближний Восток и Китай, то, что у нас, опять же, называют исламским фундаментализмом, вот это то, что, собственно говоря, привело к 11 сентября, да, 2011 года, как это воспринимается? Р. ПАЙПС: Это имеет большое влияние. Мы очень боимся терроризма. Но с того времени не было никаких серьезных террористических актов в Америке. Мы всегда разоблачаем террористов. Но мы боимся, но все-таки они не успели до сих пор. Кроме одного дела – 11 сентября. С того времени никаких террористических актов в Америке. В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, слава богу. 11 лет уже прошло. Р. ПАЙПС: Наша служба безопасности работает очень хорошо. В. ДЫМАРСКИЙ: То есть это просто мера безопасности, но в то же время вы же опасаетесь, я не знаю, Ирана? Р. ПАЙПС: Ну, иранцы – это другое дело, да. В. ДЫМАРСКИЙ: Но Иран, я так понимаю, воспринимается как центр террористической деятельности? Р. ПАЙПС: Да. Ну, увидим, что будет. Мне кажется, что если Иран получит атомную бомбу, быть может, Израиль и Соединенные Штаты будут атаковать Иран. В. ДЫМАРСКИЙ: Для того, чтобы они не получили атомную бомбу? Р. ПАЙПС: Да. В. ДЫМАРСКИЙ: То есть вы не исключаете этот вариант? Р. ПАЙПС: Это возможно, да. В. ДЫМАРСКИЙ: Тогда, уж раз мы на международную политику перешли, как вы оцениваете ту ситуацию, которая сейчас сложилась в Сирии и вокруг Сирии? Р. ПАЙПС: Ну, мне кажется, что в Сирии через несколько недель или месяцев Асад уйдет. Я думаю, что мы поддерживает достаточно оппозицию Асада. Мы не должны посылать войск, но должны, как говорится по-русски, weapons… В. ДЫМАРСКИЙ: Оружие. Р. ПАЙПС: Оружие. И амуницию давать им. В. ДЫМАРСКИЙ: Должны давать? Р. ПАЙПС: Должны давать, конечно, оппозицию. Но мне кажется, он потихоньку кончится уже. В. ДЫМАРСКИЙ: Смотрите, вот, «арабская весна», да, Египет. Р. ПАЙПС: Да. В. ДЫМАРСКИЙ: Там стихийное, не стихийное, но выступление народа. Мубарак, который, кстати говоря, был в очень хороших отношениях с Америкой, да, значит, падение режима Мубарака – приходят Братья-мусульмане. Р. ПАЙПС: Да, к сожалению, да. В. ДЫМАРСКИЙ: В Сирии может быть то же самое. Р. ПАЙПС: Демократия в арабских странах – не очень хорошее дело. В. ДЫМАРСКИЙ: Да, демократия в арабских странах – это приход очень часто исламских фундаменталистов. Р. ПАЙПС: Я бы хотел, чтобы там управляли военные, потому что это интеллигентные люди, которые знают расположение сил, а политики – это все фанатики. В. ДЫМАРСКИЙ: То есть вы считаете, что в этих странах военные – самая прогрессивная или самая эффективная сила, да? Р. ПАЙПС: В России я хочу демократии, в арабских странах – военных. В. ДЫМАРСКИЙ: А в России вы не боитесь, что демократия может привести к власти националистов? Р. ПАЙПС: Может. Но крайних националистов, я думаю, что нет. Националистов в хорошем смысле. А в агрессивном смысле я думаю, что нет. Крайний национализм не играет большой роли в общественном мнении. В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, тем не менее, да. А чем вы объясните такую буквально ненависть, ну, ненависть, не ненависть, но очень резко отрицательное отношение, если верить, опять же, опросам общественного мнения в России к либералам? И вообще к либеральной идее. Р. ПАЙПС: На все есть исторические причины, потому что либо реализм в России это демократия, а демократия – это анархия, анархия – это убийство. В. ДЫМАРСКИЙ: То есть это все в той же цепочке, да, логической? Р. ПАЙПС: Нужна не либеральная власть, а крепкая власть. А крепкая власть – не либеральная. Я понимаю, исторически это понимаю. Но это плохо, это уже изменяется. В. ДЫМАРСКИЙ: Многие люди считают, и, кстати говоря, Ходорковский, который писал уже две или три статьи на эту тему, что Россия – левая страна, Россия – левое общество. Р. ПАЙПС: Нет, нет. Россия – очень консервативная страна, очень консервативная. Я это говорил во время Советского Союза, что Россия не радикальная страна, Россия – консервативная страна. Люди боятся перемен у вас. В. ДЫМАРСКИЙ: С одной стороны – боятся, с другой стороны – хотят вроде. Ну, в 1991 году не испугались все-таки перемен. Р. ПАЙПС: Но в общем люди перемен боятся. В. ДЫМАРСКИЙ: В 1991 году же не испугались. Р. ПАЙПС: В 1991? В. ДЫМАРСКИЙ: Да. Р. ПАЙПС: Ну, вроде никакого… не было, что происходило в 1991 году. В. ДЫМАРСКИЙ: Ну как? Р. ПАЙПС: Кто спрашивал народ? В. ДЫМАРСКИЙ: Считаете, что это дворцовый переворот? Р. ПАЙПС: Конечно. |