
Онлайн книга «Возвращение снежной королевы»
– Руки вверх! – воскликнул майор, ворвавшийся последним и сумевший удержаться на ногах. Старший лейтенант принял эту команду на свой счет и попытался поднять руки, при этом случайно попал кулаком в лицо одному из двух капитанов. В результате началась короткая потасовка. Старшему лейтенанту подбили глаз, одному из капитанов выбили дорогой имплантат, и в купе был наведен порядок. Майор, который сохранил самообладание, как и полагается старшему по званию, отдал несколько коротких распоряжений, и вся команда покинула купе, ведя светловолосую особу в наручниках. Сзади семенил исполнительный проводник Нигматуллин, предлагая свои услуги в качестве свидетеля. Когда вся честная компания вышла на перрон, светловолосая особа прокашлялась и простуженным голосом произнесла: – Ох ни фига себе! Это что же творится? Это у Борьки Моисеева теперь такие возможности? Я просто тащусь! – Молчать! – рявкнул майор из городского управления. – Говорить будешь, когда к тебе обратятся! – Ох ни фига себе! – повторила особа, не обратив внимания на предупреждение майора. – А кто, спрашивается, будет неустойку платить? Боря Моисеев? – Вам сказали – молчать, значит, надо молчать! – подал голос дисциплинированный Семихвостов. – Какую еще неустойку? – заволновался майор. – Обыкновенную! – отозвалась особа. – За срыв выступления. У меня зал арендован – это раз, подтанцовка нанята – это два, реклама в газетах дана – это три, плюс афиши расклеены, опять же, скандалы в местных ресторанах проплачены – тоже дело недешевое… – Какая подтанцовка? Какие скандалы арендованы? Какие афиши в местных ресторанах? – беспокойно переспросил майор, шестое чувство которого говорило, что происходит что-то незапланированное. – Вы бы, ребята, связались с Москвой, – вяло посоветовала задержанная особа. – С продюсером Ватеркоккером. Я, конечно, понимаю, что у Бори Моисеева большие связи, но все-таки Ватеркоккер тоже не последний человек… Майор, заподозривший неладное, остановился, исподлобья взглянул на разговорчивую особу и мрачно произнес: – Документы! – Ох ни фига себе! – в третий раз произнесла особа. – Я просто тащусь! Сначала руки крутят, а потом документы спрашивают! Как я вам документы предъявлю, если у меня руки в наручниках, а документы вообще в купе остались? – Я одним моментом! – вызвался проводник Нигматуллин. – Одна нога здесь, другая там! Через минуту он действительно появился с сумкой светловолосой особы. Майор заглянул в сумку и вытащил двумя пальцами неопрятный засаленный паспорт. – Это? – проговорил он брезгливо. – Это, это, – закивала особа. – На него один раз кофейник поставили и два раза абсент пролили… Майор раскрыл документ и заскрежетал зубами. – Чей это паспорт? – Мой! – спокойно отозвалась особа. – Что значит – мой? Тут написано – Солончук Виктор Степанович! – Ну! – радостно подтвердила особа. – Что значит – ну? Вы что, утверждаете, что это ваш паспорт? – Само собой! – И фотография… – Майор переводил взгляд с фотографии усатого мужчины с заметной плешью на стройную особу с длинными светлыми волосами. – Вы знаете, что бывает за введение в заблуждение компетентных органов? – Могу выступить в качестве свидетеля! – предложил проводник Нигматуллин. – Какое заблуждение? Каких органов? – простонала светловолосая особа. – Вы бы сначала меня спросили, а потом браслеты надевали! – Лейтенант! – Майор мигнул Семихвостову. Тот торопливо расстегнул наручники. Светловолосая особа непринужденным жестом сняла парик, предъявив компетентным органам коротко стриженную голову с отчетливой плешью. – Мужик! – удивленно проговорил проводник Нигматуллин и сплюнул на перрон. – Почему в районе оперативных действий присутствуют посторонние? – окрысился на него майор. – Это не посторонний, это проводник! – выпалил лейтенант Семихвостов. – Я не посторонний, я свидетель! – одновременно с ним сообщил Нигматуллин. – Все равно убрать! – рявкнул майор. Затем, повернувшись к бывшей светловолосой особе, неприязненно осведомился: – Почему в женском платье? Бывшая особа вместо ответа вытащила из сумки сложенный вчетверо рекламный плакатик, развернула его и гордо продемонстрировала майору. На плакатике была изображена сама эта особа, или, возможно, правильнее будет сказать – на нем был изображен Виктор Степанович Солончук. Половина его была женской и светловолосой, половина – мужской и усатой. Подпись под фотографией гласила: «Всемирно известное травести-шоу Виктор-Виктория!» – Трансвестит! – проговорил майор и сплюнул на перрон, точно так же, как недавно проводник Нигматуллин. – Так кто будет неустойку платить? – злорадно осведомился Солончук. – Боря Моисеев! – отозвался майор. Он повернулся к своим подчиненным и мрачно проговорил: – Чья была информация? Два капитана переглянулись и дружно повернулись к лейтенанту Семихвостову. – Старший сержант Диденко! – выпалил тот, почувствовав, что настал момент выборов стрелочника и этим стрелочником вполне могут назначить его самого. – Опять этот Диденко! – Майор скрипнул зубами. – Чтоб я его очень долго искал! Перевести его участковым в Гнилые Сараи! Поселок Гнилые Сараи был местом знаменитым. Туда переводили особо отличившихся милиционеров, с которыми все остальные методы воздействия оказывались совершенно неэффективны. Примерно в это же самое время на окраине города Владимира, в том месте, где начиналось шоссе на Москву, сотрудник дорожно-патрульной службы остановил машину с красным крестом. – Старший лейтенант Рябчиков! – проговорил бравый милиционер, подойдя к кабине со стороны водителя. – Куда направляемся? – Слушай, шеф, сам видишь – спешим! – отозвался водитель, протягивая документы. – Покойника в Москву везем! – Ну, если покойника – значит, уже не спешите! – рассудительно проговорил старший лейтенант, обходя машину и заглядывая внутрь. Внутри стоял большой металлический ящик вроде гроба, возле которого сидел мрачный бородатый мужчина в белом халате. Рябчиков сверился с ориентировкой. Ни врач, ни водитель не подходили под описание особо опасной преступницы, которую сегодня искала вся владимирская милиция. – Ящик откройте! – на всякий случай потребовал настырный милиционер. – Нельзя, – запротестовал врач. – Что значит – нельзя? – Старший лейтенант повысил голос. – Проводится, понимаешь, операция «Утиная охота», а они, видите ли, говорят «нельзя»! |