Онлайн книга «Каменный убийца»
– Очень смело, – сказала Джулия, подойдя к нему, когда он остановился, разглядывая картину Кригхоффа. – Вы раздеваетесь? – Боюсь, что на сегодня я уже получил свою долю унижений. – Гамаш кивнул на столик, где трое игроков в бридж сидели над картами. Он наклонился и понюхал розы на каминной полке. – Они прекрасны, правда? Здесь все прекрасно. – Голос Джулии звучал задумчиво, словно она уже начала скучать по «Усадьбе». Потом он вспомнил Спота и подумал, что для Финни, вероятно, это последний приятный вечер. – Потерянный рай, – пробормотал он. – Что-что? – Да нет, так, одна мысль мелькнула. – Вы задаетесь вопросом: что лучше – царствовать в аду или прислуживать в раю? – с улыбкой спросила Джулия. Гамаш рассмеялся. Мимо ее взгляда почти ничто не проходило – в этом она была похожа на мать. – Видите ли, у меня есть на это ответ. Смотрите-ка, это же роза Элеоноры, – удивленно сказала она, показывая на ярко-розовый цветок в букете. – Можете себе представить? – Кто-то уже говорил это сегодня, – вспомнил Гамаш. – Томас. – Верно. Он хотел узнать, нашли ли вы ее в саду. – Это наша маленькая шутка. Роза названа в честь Элеоноры Рузвельт. Вы знаете? – До этой минуты не знал. – Мм… – проговорила Джулия, глядя на розу и кивая. – Она сказала, что поначалу чувствовала себя польщенной, пока не прочла описание в каталоге: «„Элеонора Рузвельт“: на клумбе [32] не смотрится, а у стены выглядит прекрасно». Они рассмеялись, и Гамаш восхитился и розой, и цитатой, хотя так и не понял, какое отношение эта семейная шутка имеет к Джулии. – Еще кофе? Джулия вздрогнула. В дверях с серебряным кофейником стоял Пьер. Его вопрос был обращен ко всем присутствующим, но смотрел он на Джулию и при этом слегка краснел. В другом углу комнаты Мариана пробормотала: – Ну вот, пожалуйста. Каждый раз, когда метрдотель появлялся в комнате, где была Джулия, на его лице появлялся румянец. Мариане были известны эти симптомы. Она всю жизнь прожила с ними. Мариана была девчонка без комплексов, всегда готовая развлечься вечерком. Ее можно было лапать и целовать в машине. Но на Джулии все хотели жениться, даже метрдотель. Глядя на сестру, Мариана почувствовала, как кровь ударила ей в лицо, но по абсолютно иной причине. Пока Пьер наливал Джулии кофе, Мариана воображала, что вот эта огромная картина Кригхоффа в тяжеленной раме срывается со стены и бьет Джулию по голове. – Посмотрите, напарничек, что вы со мной сделали! – простонала Сандра, поскольку Томас брал взятку за взяткой. Наконец они поднялись из-за стола, и Томас присоединился к Гамашу, который разглядывал другие картины в комнате. – Это Брижит Норманден, да? – спросил Томас. – Да. Фантастика! Очень смело, очень современно. Дополняет Молинари и Риопеля. И в то же время сочетается с традиционным Кригхоффом. – А вы, оказывается, разбираетесь в искусстве, – с некоторым удивлением сказал Томас. – Я люблю историю Квебека, – ответил Гамаш, кивая на старую картину. – Но для других картин это не объяснение, ведь так? Гамаш решил немного пободаться: – Вы меня проверяете, месье? – Может быть, – признал Томас. – Редко удается встретить коллегу-самоучку. – Тем более в плену, – сказал Гамаш, и Томас рассмеялся. Картина, на которую они смотрели, была неброской, в сдержанных светло-коричневых тонах. – Похоже на пустыню, – заметил Гамаш. – Безотрадное впечатление. – Но это неверное впечатление, – возразил Томас. – Опять двадцать пять, – сказала Мариана. – Что, снова про розу? – спросила Джулия, обращаясь к Сандре. – Он все об этом говорит? – Раз в день, как «Надежный старик». [33] Отойди подальше. – Ладно, пора спать, – сказала мадам Финни. Ее муж поднялся с дивана, и пожилая пара вышла из комнаты. – Вещи совсем не такие, какими кажутся, – сказал Томас, и Гамаш удивленно посмотрел на него. – Я имею в виду, в пустыне. Вид действительно неживой, но на самом деле там все кишит жизнью. Просто вы этого не видите. Жизнь прячется, чтобы не быть сожранной. В Южно-Африканской пустыне есть одно растение, которое называется каменным. Знаете, как оно выживает? – Дай подумать. Оно притворяется камнем? – спросила Джулия. Томас стрельнул в нее недовольным взглядом, но его лицо тут же приняло прежнее дружеское, приветственное выражение. – Вижу, ты не забыла ту историю. – Я ничего не забываю, Томас, – сказала Джулия и села. Гамаш наблюдал. Финни редко говорили между собой, но если и делали это, то слова их были наполнены смыслом, непонятным для Гамаша. Томас задумался на мгновение, потом обратился к Гамашу, который мечтал улечься наконец в кровать, хотя больше всего ему хотелось выслушать эту историю. – Оно притворяется камнем, – сказал Томас, сверля глазами Гамаша. И тот вдруг осознал, что слова Томаса имеют скрытый смысл. Что Томас хочет что-то донести до него. Вот только что? – Чтобы выжить, оно должно скрываться. Притворяться тем, чем не является на самом деле, – продолжил Томас. – Это всего лишь растение, – возразила Мариана. – Оно ничего не делает специально. – Оно такое хитроумное, – сказала Джулия. – Инстинкт самосохранения. – Это всего лишь растение, – повторила Мариана. – Не говори глупостей. Оригинально, подумал Гамаш. Оно не осмеливается выставлять себя в своем истинном виде, потому что опасается за свою жизнь. Не это ли сейчас сказал ему Томас? Вещи не такие, какими кажутся. Он начинал верить в это. Глава четвертая
– Мне понравился сегодняшний вечер, – сказала Рейн-Мари, забираясь под прохладные крахмальные простыни рядом с мужем. – И мне тоже. Он снял свои полукруглые очки и положил раскрытую книгу на кровать. Вечер стоял теплый. Окно их крохотного номера выходило на огород и было единственным, а поэтому устроить сквозняк не получалось; впрочем, при распахнутом окне легкие ситцевые занавеси чуть колебались. Лампочки на прикроватных тумбочках освещали лишь малую часть комнаты, остальное было погружено в полумрак. От бревенчатых стен и от сосен в лесу пахло деревом, из огорода доносился пряный аромат трав. |