Онлайн книга «Каменный убийца»
Элиот Бирн, похоже, вышел за рамки, установленные мадам Дюбуа. Неужели Элиот завоевал одинокую и беззащитную Джулию Мартин? Что ему было нужно? Немолодую любовницу? Внимание? Может быть, он хотел окончательно и бесповоротно привести в ярость своего босса – метрдотеля Пьера? А может, все, как и всегда, было проще? Может, он хотел денег? Устал обслуживать столики за гроши, а когда получил деньги от Джулии – убил ее? У дверей библиотеки Гамаш остановился и посмотрел на лист чертежной бумаги с большими красными буквами наверху. КОМУ ВЫГОДНО? Но он начал спрашивать себя: а кому смерть Джулии была невыгодна? Глава двадцать шестая
Рейн-Мари положила вилку и откинулась на спинку удобного стула. Пьер убрал тарелку, на которой оставались лишь маленькие крошки земляничного пирожного, и спросил, не нужно ли чего еще. – Пожалуй, чашечку чая, – сказала она и, когда Пьер ушел, сжала руку мужа. Редко ей случалось видеть его в самый разгар следствия. Когда Гамаш привез ее, она поздоровалась с инспектором Бовуаром и агентом Лакост – они оба ели и работали в библиотеке. Потом они перешли в столовую, сияющую крахмальными белыми скатертями, свежими букетами и сверкающим хрусталем и серебром. Официант поставил перед Гамашем чашку эспрессо, а перед Рейн-Мари – чайник. – Ты знала, что «Усадьба» делает собственный мед? – спросил Арман, заметив янтарное вещество в вазочке рядом с чайником. – Правда? Это такая редкость. Обычно Рейн-Мари не ела меда, но тут решила попробовать с элитным индийским чаем. Прежде чем размешать мед в чае, она обмакнула в него мизинец. – C’est beau. [83] У него знакомый вкус. Попробуй-ка. Он тоже окунул мизинец в мед. Рейн-Мари прищурилась, пытаясь припомнить, что же ей напоминает этот вкус. Конечно, Гамаш знал, что она чувствует, но ему хотелось, чтобы она сама догадалась. – Сдаешься? – спросил он. Она кивнула, и Гамаш ей сказал. – Жимолость? – Рейн-Мари улыбнулась. – Замечательно. Ты мне покажешь как-нибудь эту поляну. – С удовольствием. Они даже мебель натирают пчелиным воском. Гамаш, хотя и увлеченный разговором с женой, отметил, что за своим столом расселись Морроу. Питер и Клара со своего обычного места были сосланы в дальний угол и теперь сидели рядом с чадом Марианы. – Привет, – сказала Рейн-Мари, когда они с Гамашем покидали столовую, собираясь прогуляться. – Как вы оба поживаете? Вопрос этот можно было и не задавать. Питер осунулся и побледнел, одежда на нем была помята, волосы стояли торчком. Клара выглядела безукоризненно, вид невозмутимый, придраться не к чему. Рейн-Мари не знала, что ее встревожило больше. – Ну, сами знаете, – пожала плечами Клара. – Как дела в Трех Соснах? – Голос ее зазвучал мечтательно, словно она спрашивала о каком-то мифическом королевстве. – Все готово ко Дню Канады? – Да, праздновать будут уже завтра. – Неужели? – поднял на нее взгляд Питер. Они здесь потеряли чувство времени. – Я завтра поеду туда, – сказал Гамаш. – Хотите присоединиться? Будете моими поднадзорными. Ему показалось, что Питер вот-вот зальется слезами, такое выражение благодарности и облегчения появилось на его лице. – Верно, это же ваш юбилей, – вспомнила Клара. – И насколько мне известно, на соревнованиях по чечетке перед всеми предстанет крупнейший новый талант. Гамаш повернулся к жене: – Значит, Габри не шутил? – К сожалению, нет. Они договорились о завтрашней поездке, и Гамаши направились в сад. – Постой, Арман. – Рейн-Мари прикоснулась пальцами к его руке. – А мы не могли бы заглянуть в кухню и поблагодарить шеф-повара? Очень хочу с ней познакомиться. Она не будет возражать? Гамаш задумался. – Пожалуй, нужно спросить Пьера. Не думаю, что он будет против, но кто знает. Не хотелось бы мне потом плясать, как уж на сковороде. – И тут тоже танцы. Кстати, чечетке меня обучает Рут, – добавила она. Гамаш попытался перехватить взгляд Пьера, но тот был занят – что-то объяснял Морроу или приносил извинения. – Ладно, давай заглянем без спроса. – Он взял жену за руку, и они толкнули распашную дверь. Кухня вся пребывала в хаотическом движении. Впрочем, через несколько секунд Гамаш, который вместе с Рейн-Мари прижался к стене, чтобы пропустить официантов, несущихся мимо с подносами, уставленными бокалами и тарелками, начал улавливать порядок в этом кажущемся хаотическим танце. Нет, это был не хаос, скорее река в половодье. В этом потоке чувствовалась какая-то исступленность, но в то же время и естественность. – Это она? – спросила Рейн-Мари, кивком указывая в дальний угол кухни. Показать рукой она не решилась. – Она самая. На Веронике были поварской колпак и фартук, а в руках она держала огромный нож. Она повернулась в их сторону и увидела. Замерла. – Похоже, она не рада нашему появлению, – прошептала Рейн-Мари, улыбаясь и пытаясь донести до Вероники, что это все вина ее мужа. – Давай-ка отсюда. Я первый, – сказал Гамаш, и они пустились наутек. – Да, неловко получилось, – рассмеялась Рейн-Мари, когда они оказались за пределами кухни. – С этого момента я бы на твоем месте проверяла, что тебе подают. – Я сначала буду давать инспектору Бовуару на пробу, – улыбнулся он. Реакция Вероники удивила его. Раньше она умела владеть собой и не была особо подвержена стрессу. Сегодня что-то в ней изменилось. – А знаешь, я думаю, что видела ее прежде, – сказала Рейн-Мари, беря мужа под руку и чувствуя его успокоительную силу. – Наверное, где-то здесь. – Она тут и пасечник, так что, может, она и попадалась тебе на глаза. – И все же, – сказала Рейн-Мари, вдыхая сладкий аромат пиона, – в ней есть что-то необыкновенное. Такую женщину трудно забыть. В саду пахло свежевскопанной землей и розами. Время от времени сюда доносился слабый запах трав из огорода. Но, прислонясь к мужу, она ощутила другой запах – сандалового дерева. Это было нечто большее, чем его одеколон, – казалось, он сам излучал этот аромат. Так пахли все времена года. Так пахла любовь, стабильность и дом. Это был запах дружбы, спокойствия и мира. – Смотри. – Гамаш показал на ночное небо. – Это Бабар. Он очертил пальцами круг, показывая очертания слона в звездном небе. – Ты уверен? Это больше похоже на Тинтина. [84] |