Онлайн книга «Фея для школьной Золушки»
– Какие цветы? Кому цветы? – К Вадику подошла Алиса Николаева и нахально обняла его за плечо, уставившись на Таню наглыми круглыми глазами. – Я цветы не люблю, с ними потом гулять неудобно. Мне, чур, чипсы или сухарики. И она довольно хохотнула, шлепнув себя полной ладошкой по животу. – Ты б, Николаева, лучше яблоки жрала и кефир пила, – процедила Таня. – Тебе сухари вредно, лопнешь. – Пока толстый сохнет, тощий сдохнет, – заржала Николаева, колыхнув бюстом. – А ты, Гусева, капусту ешь, а то грудь не вырастет. – Дура, – выпалила Таня и, развернувшись на каблуках, гордо удалилась. – Ну, – налетела она на Надю. – Что скажешь? Ничего сказать Надежда не успела. – Черемушкина, вот ты где! – подскочил к ним взъерошенный Леша Терехин. – Какая ты все же безответственная! У человека алгебра не сделана, а ты по углам ныкаешься! Дай тетрадь! – То есть у человека не сделана, а я безответственная, – пробормотала Надя. – Терехин, уйди отсюда, – рыкнула Таня. – Мы заняты! – Тань, погоди, я ему тетрадь дам, он же не уйдет! – остановила ее Надежда. Она выудила из сумки вожделенную тетрадку и сунула Леше. – Все, иди! Но Терехин никуда идти не желал. Он пристроился рядом, на подоконнике. – Уши греть будет, – покосилась на него Таня и оттащила Надю в сторону. – Давай, делись впечатлениями. – Тань, если честно, я думаю, что это не он, – подумав, сказала Надя. – Что «не он»? – Между ними просунулась очкастая башка Терехина. – Иди отсюда! – гаркнули девушки хором. И Алексей послушно потрусил обратно к подоконнику. – У Зогинова такое удивление на лице было. А потом он вообще разозлился, – осторожно сказала Надя. – По-моему, он искренне не понял, о чем речь. Ты только не обижайся… – Да ну, я и сама вижу, что это не он. Чего обижаться, – вздохнула Таня. – Слушай, Надь, а от чего грудь растет? – Я читала, что от горбушек. – От каких горбушек? – обалдела Гусева. – Ну, от хлебных и булочных. Типа, если их есть, то грудь растет, – неуверенно пояснила Надя. – Тогда Николаева, наверное, живет у хлебозавода и подгрызает все выходящие оттуда караваи и батоны, – вздохнула Таня. – Да и побочный эффект налицо. Вернее – на другой части. Вон у нее зад какой. Хотя, наверное, лучше чтобы и зад, и грудь, чем когда ни того, ни другого. Татьяна печально оглядела свою фигуру. – Это на любителя, – снова сунул башку Терехин. – Что на любителя? – оскорбленно поинтересовалась Таня. – И вообще, подслушивать нехорошо. Тебя родители этому не учили? – Я просто тетрадь принес, – пожал плечами Алексей. – Спасибо, списал. – От ответа не уходи, – потребовала Надя, запихивая тетрадь обратно в сумку. Ей тоже было интересно, какие параметры интересуют мужчин больше. Может быть, ей тоже нужно начинать что-то такое есть. Просто пока неизвестно, что и для чего. – Ну, кому что нравится. Кому толстые, кому тощие, – со знанием дела поделился Терехин. – А тебе какие? – заинтересовалась Гусева. – Мне нравятся умные и добрые, которые списывать дают, – расплылся в дурашливой улыбке Леша, умильно глядя на Надежду. – Черемушкина, а физику списать дашь? – Подхалим, – обиделась Таня. – Ты тоже ничего, – польстил ей Терехин. – Физику – на. – Надежда сунула ему очередную тетрадь. – Леш, не до тебя, дай поговорить, а? – На здоровье. – Отвешивая ей земные поклоны, Терехин попятился обратно к облюбованному подоконнику. Когда одноклассник наконец занялся списыванием, Таня успокоенно отвернулась и печально констатировала: – Это не Зогинов. Хотя и жаль. – Да ну, – утешила ее Надя. – Ничего не жаль. Давай дальше думай. А мне по делу надо. – Я с тобой, – схватила ее за локоть подруга. – Какое это у тебя дело? – Да я к Диме хочу сходить. У них русский сейчас. Я быстро. Ты пока придумай еще варианты, кто мог фокус с цветком проделать. – Надя ловко вывернулась и припустила к лестнице. Десятый «А» рассредоточился небольшими группками у кабинета русского языка. Новенького нигде не было видно. Запыхавшаяся после взлета по лестнице Надежда внимательно разглядывала ребят из-за угла и пыталась отдышаться. – Зато румянец наверняка есть, – утешила она себя и медленно двинулась прогуливаться по рекреации. «Надо было очки снять», – запоздало сообразила девушка. Без очков, конечно, она была бы больше похожа на принцессу. Но, во-первых, Дима без очков мог ее просто не опознать, а во-вторых, она сама без них мало что видела. Объект поиска внезапно возник сбоку. Надя вздрогнула, услышав его голос, и остолбенела. Новенький действовал на нее как яд кобры – она сразу начинала тихо помирать, цепенея, задыхаясь и заваливаясь в обморок. Вот она какая, любовь. Сплошные переживания и нервный стресс. Особенно на первом этапе, когда еще не совсем ясно, любовь или нет, взаимная или нет, и вообще – кому от кого чего надо. Надежда дышала мелко-мелко, словно боялась, что кислорода не хватит. Дмитрий стоял рядом, немного справа, а она даже не могла к нему повернуться, старательно отводя глаза и зачем-то притворяясь глухой. Все же для первого разговора с парнем, который для тебя важен, нужна серьезная тренировка. Планировать и предполагать можно все, что угодно, но вот просчитать реакции собственного организма – задача непосильная. То есть получалось, что сначала надо натренировать и закалить психику на менее важных кавалерах. – А что ты сегодня вечером делаешь? – спросил Дима. – Еще не решила, – насмешливо ответил уверенный девичий голос. «Да-да, именно так и надо отвечать в этих случаях, – заторможенно подумала Надежда. – Какая я молодец. Только, по-моему, это сказала не я…» Она осторожно скосила глаза вправо. Так и есть. Ее Дима, ее принц, парень, ради которого Надя готова была на все, увивался вокруг Катьки Совко, этой крашеной манекенщицы, этой, этой… Из глаз брызнули горькие слезы, и Надя ринулась в туалет. – Не реви. – Следом за ней туда же ворвалась Татьяна. Разумеется, едва только Надя двинулась на свидание к своему Димочке, любопытная Таня поскакала следом. Она вовсе не собиралась застукать Черемушкину врасплох, разоблачить или подглядеть что-то неприличное. Нет, ей просто было интересно. Зато сейчас ее любопытство оказалось как нельзя более кстати, потому что она быстро утерла Надину зареванную физиономию мокрым, холодным платком и сказала: – Может, Катька с ним еще и не пойдет никуда. Поматросит и бросит. Она такая, сама знаешь… И вообще, он тебя не узнал. Он на тебя даже не посмотрел. |