Онлайн книга «Завещание бессмертного»
|
— Ты живешь в Левках и потому не знаешь новых порядков, которые ввел во дворце твой брат! — заметил Артемидор. — Теперь простому смертному к нему и не пробраться! Так что не удивительно, что римский посланец пока ничего не добился. Но меня настораживает другое. — Что именно? — нахмурился Аристоник. — Мне докладывают о каждом прибывшем к нам римлянине, но я не помню такого имени. Анаксарх, а тебе оно о чем–нибудь говорит? — Нет! — отозвался дородный купец. — Значит, он приехал в Пергам под чужим именем… — задумался Аристоник. — И наверняка за год успел втереться в доверие к брату. Как знать, может, это завещание уже написано, и мой брат пребывает в смертельной опасности. —Пергам пребывает в этой опасности! — вскакивая с места, воскликнул Кабир. — И пока мы не найдем этого Пропорция… —Постой! — услышав знакомое имя, привстал с лавки Эвбулид и обратился к Проту: — Ты сказал — Квинт Пропорций? —Нет, Луций… — поправил его Прот. —Какая разница? Это же брат Квинта! — воскликнул Эвбулид. —Постой — постой! Ты знаешь Пропорциев? — с надеждой уточнил Артемидор. —Еще бы! — усмехнулся грек. — Эти братья похожи друг на друга, как две капли воды. — Да, теперь и я вспоминаю Квинта. Они — близнецы! — подтвердил Прот. Артемидор поднялся со своего места, подошел к греку и обнял его за плечи: — Эвбулид, сами боги послали тебя сюда! У нас есть подкупленные люди во дворце, я договорюсь с ними, мы выкупим тебя у Эвдема и продадим Атталу. Так надо, Эвбулид! — Надо? Кому?! — Мне! Аристонику! — показал глазами на побочного брата царя купец. — Тебе, Пергаму, всем нам! Во дворце ты опознаешь этого Луция Пропорция, или кто он там теперь — Марк, Гай, Публий, и немедленно сообщишь нам об этом! — Хорошо… — разочарованно пожал плечами Эвбулид. — Хотя я думал, ты поможешь мне, и я стану свободным, а не опять рабом, хоть и у самого царя… — Ты будешь свободным, Эвбулид! — поднялся со своего кресла Аристоник. — И я? — подал голос Лад. — И ты! — И Домиция?! — Все будете — и купцы, и ремесленники, и рабы! — пообещал Аристоник. — И если только нам удастся отстоять Пергам от Рима, то, клянусь Гелиосом, я превращу это царство в такой же остров Тапробана, какой описан в одной старинной книге Ямбула. — Расскажи нам о нем, Аристоник! — попросил Кабир, и все, как один, стали просить его: — Что это за остров? — Неужели там все свободны?! — Более чем свободны! — охотно ответил Аристоник, — Жители острова Тапробана поклоняются богу Солнца и потому они самые счастливые на земле! — Мы тоже будем поклоняться ему! — воскликнул Кабир. — Правда, правда, — подтвердил Артемидор. — И это поможет нам объединить сирийцев и тавров, понтийцев и египтян, ведь у каждого народа бог Солнца в особом почете! Аристоник благодарно кивнул Артемидору и продолжил: — Законом на этом острове положено жить до ста пятидесяти лет. — А кто не желает жить так долго? — спросил изможденный ремесленник, сидящий поблизости от Эвбулида. — Тот просто ложится на траву и засыпает навеки приятным сном! — объяснил Аристоник. — Люди там не знают болезней, хотя и слышали, что они существуют. Живут они мирно, ни с кем не ссорятся и ни с кем не воюют, хотя знают, что на земле бывают войны. Зачем им воевать: почва у них плодородная… — Как у нас в Пергаме! — снова встрял Кабир. — … плодов родится больше, чем нужно для пропитания, — кивнув, продолжил Аристоник. — Вода сладкая, всего вдоволь. Питаются они умеренно, работают по силам. Есть у них и азбука из двадцати двух букв. Но свои книги они пишут сверху вниз. Вот так! — жестом показал он и с улыбкой закончил: — Таких островов на свете семь. Все они находятся на одинаковом расстоянии друг от друга, и везде люди боготворят Солнце! — Наш Пергам будет восьмым таким островом! — послышался восторженный крик, и в мастерской воцарилось шумное веселье. — И мы тоже будем жить до ста пятидесяти лет! — кричал Кабир, обнимая натянуто улыбавшегося ему Артемидора. — И тоже поклоняться Гелиосу! — вторил ему долговязый крестьянин. — А колесницу его поведет перед нами сам Аристоник! — И все мы будем зваться гражданами государства Солнца — гелиополитами! — Ге–ли–о–по–ли–ты! Ге–ли–о–по–ли–ты!! — закричали бедняки, недружно поддерживаемые купцами и зажиточными ремесленниками. Аристоник вместе со всеми с серьезным и счастливым лицом, поднятым кверху, как бы призывая в свидетели Гелиоса, громко восклицал: — Гелиополиты! — …Он похож на Фаэтона! — вдруг услышал Эвбулид голос наклонившегося к самому его уху Лада. — Что? — переспросил тот. — Я говорю, он похож на того Фаэтона, о котором ты мне рассказывал! — прокричал сколот, показывая глазами на обнимавшегося с Анаксархом и Кабиром Аристоника. — Ведь такое царство даже не колесница Гелиоса! И соседи пострашнее скорпионов и тельцов! Ему придется крепко держать вожжи в своих руках, а он какой–то мягкий и добрый, хоть и брат царя! — Он теперь брат всем обездоленным, потому что живет в их кварталах, увидел все их беды, — возразил Эвбулид. — И сделает все, чтобы они были счастливы и… Он не договорил. Дверь неожиданно распахнулась, и в мастерскую ворвалась группа вооруженных людей в блестящих кованых доспехах. Остриями мечей и пик они принялись оттеснять опешивших заговорщиков в глубь мастерской. Несколько мгновений длилась растерянность собравшихся. Вдруг кто–то негромко воскликнул: «Аристоник!» — и тотчас же все они образовали вокруг своего вождя плотное кольцо, готовые до последнего защищать его от непрошеных гостей. Последними в мастерскую вошли Эвдем с Протасием и едва передвигающий ноги Демарх. — Что это значит, Эвдем? — увидев вельможу, гневно закричал Артемидор. — По какому праву ты врываешься в мою лавку и направляешь оружие на моих друзей?! — По праву начальника следствия! — властным голосом отозвался Эвдем, выглядывая в разношерстной толпе своих рабов. — И по праву человека, которому небезразлична судьба нынешнего правителя Пергама! — Бывшего начальника следствия! — с усмешкой поправил Артемидор и успокаивающе подмигнул своим друзьям: — А насчет права человека, кстати, тоже бывшего, расскажешь Харону после того, как я напишу жалобу Атталу. Да–да! — повысил он голос. — Я напишу царю о том, как ты помешал нашей беседе, какую новую статую изваять, чтобы усладить его взор! Эвдем метнул на Артемидора яростный взгляд, и этим только раззадорил его. |