Онлайн книга «Завещание бессмертного»
|
— Как твое имя? — приветливо спросил консул, удобно устраиваясь за одним из столов, и жестом приглашая гостя занять место на соседнем ложе, отделанном черепаховыми панцирями. — Эвдем! — коротко ответил вельможа, забираясь на подушки, набитые мягкой шерстью и покрытые дорогой пурпурной тканью. — Судя по всему, ты занимаешь видное положение при дворе пергамских правителей? — Да, я был начальником кинжала Аттала Филадельфа и его сына Филометора, — не зная, стоит ли ему откровенничать с римским консулом, кивнул Эвдем и, подумав, со вздохом добавил: — Когда–то… Муций Сцевола удивленно приподнял бровь: — Что ты хочешь этим сказать? — Всего лишь то, что я однажды крепко не угодил Филометору… — Чем же, если это, конечно, не секрет? — Какой там секрет… — усмехнулся Эвдем. — Всему Пергаму известно, что основателем династии Атталидов был евнух Фмлетер — безродный комендант крошечной крепости, завладевший небольшой частью казны Александра Великого. А я — хоть и от побочной ветви, но все же потомок великих персидских царей — Ахеменидов! И все мы, мой прадед, дед, отец, а затем и я, служили Атталидам и терпели их лишь потому, что они знали свое место и не строили из себя чистокровных потомственных владык. Нас устраивало то, что Пергам не знал царского культа, а все Эвмены и Атталы не обожествляли себя и цариц, и даже в своих указах именовали себя просто жителями Пергама. Но когда, в начале своего правления, последний Аттал повел себя, как настоящий восточный базилевс, возомнив, что в нем собралась вся кровь нынешних правителей, бывших при моих предках конюхами или в лучшем случае офицерами… когда он повелел именовать себя величайшим, божественным и бессмертным, я однажды не выдержал и напомнил ему, кем был Филетер. Некоторые советники прежнего царя тоже пытались остановить Аттала. Но он собрал их на пир и приказал своей страже перебить всех, до единого. Я уцелел лишь благодаря случайности и тому, что мои деньги и знания понадобились новому начальнику кинжала. Потом Аттал ушел от государственных дел, занявшись учеными трактатами и лепкой из воска, затем заболел и, казалось, совсем забыл о моем существовании, благо, ему об этом почти и не напоминали. Но я помнил о нанесенном мне оскорблении каждый день, каждую минуту. И когда случайно встретился один из твоих сограждан, я вдруг понял, что судьба посылает мне того самого человека, который поможет мне отомстить Атталу. И я не ошибся. Луций Пропорций — так его имя, как потом оказалось, — прибыл в Пергам под видом торговца, чтобы подделать это завещание и, отравив базилевса… — Погоди! — предостерегающе поднял руку консул, останавливая Эвдема на полуслове. — А вот об этом не надо говорить даже здесь. Не следует всем знать того, о чем известно в Риме лишь единицам. Пусть все считают, что Аттал умер от солнечного удара или от сердечного приступа. Лучше скажи, чего ты хочешь от Рима за свою услугу? Великую услугу! — подчеркнул он. Поняв, что настал тот миг, о котором он мечтал все эти годы, Эвдем плеснул в кубок вина и, отпив немного, чтобы успокоиться, сказал: — Атталу и боготворившему его народу я отомстил сам. А от Рима прошу одного: сделать меня вашим наместником в Пергаме, всецело покорным и преданным вам. Муций Сцевола отрицательно покачал головой. — Что? — побледнел вельможа. — Но почему?! — Потому, что римской провинцией не может управлять не римлянин! — твердо ответил консул. — Это точно? — ошеломленно пробормотал Эвдем. — Да. Это я тебе говорю не как консул, а как законовед. Эвдем с минуту смотрел на человека, отобравшего у него единственную надежду, которой он жил. Весь смысл его жизни рухнул в одно мгновенье! Но это был сильный, мужественный человек… — Что ж, — с трудом справившись с собой, наконец, заметил он, — значит, с меня будет достаточно и мести. — Может, я могу помочь тебе в чем–то другом? — участливо спросил Муций Сцевола. — В чем? — усмехнулся Эвдем и, подумав, добавил: — Разве что только прикажешь своим легионам превратить огромный Пергам снова в ту же крошечную крепость, какой он был во времена великой державы Ахеменидов! — И куда же ты подашься теперь? — задумчиво спросил консул, размышляя уже не о судьбе Эвдема, а о том, что хорошо, что в Риме вот уже несколько веков нет царей. И всем противникам республики вот оно — живое возражение в облике этого потомка Дария или Артаксеркса. Двести лет прошло со времени их гибели, а этому все неймется, все играет, бурлит царская кровь… В ответ Эвдем неопределенно пожал плечами и вздохнул: — Кто знает?.. Может, в Парфию. А может, в Понт или Бактрию, туда, где когда–то правили мои предки… Вежливо поблагодарив хозяина за отдых и беседу, он сделал попытку подняться с ложа, но консул остановил его: — Куда же ты на ночь? Останься! И потом, гости, за которыми я разослал всех своих ликторов, не простят мне, если не увидят такого редкостного посланника! Словно в подтверждение его слов, дверь распахнулась, и раб–привратник пропустил в перистиль первого гостя, стройного римлянина в белоснежной тоге. — Сцевола! — с порога вскричал тот, бросаясь к консулу. — Это правда?! — Правда, Тиберий! — кивнул Муций Сцевола. — Тебе это может подтвердить посланник из Пергама, привезший завещание. А это — Тиберий Гракх! — представил он римлянина Эвдему. Эвдем с интересом посмотрел на молодого человека с мягкими чертами лица и большими выразительными глазами. Народный трибун порывисто пожал ему руку и снова обратился к Сцеволе: — Мой аграрный закон спасен! Теперь я знаю, что мне делать. Завтра же я внесу на рассмотрение сената новый законопроект, но которому все сокровища пергамского царя будут распределены между гражданами, получающими новые участки! И этим дашь новый повод недовольным тобой, и особенно, твоему родственнику Назике, для нападок на тебя! — возразил консул. —Нападок? — переспросил Тиберий. — Да я посмотрю на их лица, когда скажу им, что раз Аттал завещал свое царство римскому народу, то и казной его должен распоряжаться римский народ! —Опомнись! — воскликнул Сцевола. — Или тебе мало печальной участи Муция, которого ты выдвинул народным трибуном на место Марка Октавия? Весь Рим знает, что он был отравлен по приказу Сципиона Назики! Да, я всегда поддерживал, и буду поддерживать тебя и твои начинания. Но я не хочу стать очевидцем твоей гибели! — А я не хочу останавливаться на полпути! — уже спокойно заметил Гракх. — И поверь мне, доведу до конца не только это дело с наследством Аттала. Я проведу в жизнь новые законы о выдаче денег получившим землю крестьянам; сокращении срока военной службы, чтобы они вновь, как прежде, не возвращались к разоренным участкам; обжаловании судебных решений перед народным собранием… — Юпитер Громовержец! Это же настоящая война сенату! — привстал с ложа Сцевола. |