Книга Русский лабиринт, страница 77 – Дмитрий Дарин

Презрительный взгляд красавицы был ему ответом. Всю ночь провела Зульфия привязанной к дубу, жених то замахивался саблей, то падал на колени. И лишь когда рассвело, он увидел, что взгляд Зульфии прикован к тому месту, где утонул Шамсутдин. Для нее уже не существовало ни сабли, ни веревок, ни смерти, только тоска по любимому. И тогда он понял, что его самого для этой девушки не существует тоже. Несчастливый жених кликнул воинов, не сомкнувших глаз в эту ночь. Зульфию бросили в воду, связав руки за спиной, в то же место, где утопили ее суженого. С тех пор озеро получило от людей имя, и имя это было – Шамсутдин…

Имам Фанил Гайсин принял решение. Предание о Шамсутдине, всплывшее со дна веков, подсказало его. Роковое озеро не раз забирало влюбленных, но никогда не разлучало их. Так случилось и на этот раз. Так случилось и вчера.

Лиана и Айнур из башкирского села Новый Исхан дружили еще со школьной скамьи, и, когда пришло время, дружба расцвела в любовь. Их родители не могли нарадоваться на детей, и когда Айнур по весне признался своей матери, что влюблен в молодую красавицу Лиану, радости его матери не было конца, ведь они с родителями Лианы уже давно мечтали о свадьбе своих детей. Лиана училась в Бирске, и юноша, не мешкая, поехал к своей любимой.

Студентки снимали одну квартиру на троих, и две подруги Лианы не смогли сдержать слезы, когда прямо с порога Айнур бросил огромную охапку красивых цветов под ноги и слова, красивей любого букета, в сердце своей подруги: ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – выдохнула Лиана, и влюбленные переплелись в поцелуе, нежном, как крылья бабочки, и долгожданном, как весна.

Свадьбу назначили на середину лета, договорившись муллой, что он прочтет молодым никах [10] в июле. До тех пор влюбленные встречались каждые выходные, когда Айнур мог приезжать в Бирск, и каждый день, когда наступило лето и Лиана приехала на каникулы в их родное село. Молодые были счастливы. Чудилось, птицы поют только одно – Айнур и Лиана, казалось, что цветы растут только для них и даже солнце просило луну освещать путь ночью только для влюбленных. Только любимая сирень Айнура, которая росла у дома уже тридцать лет, вдруг завяла. И вековые ели, растущие в одном месте, наклонившись, будто в поклоне, над озером Шамсутдин, шумели тихой печалью, словно провидя будущее.

Это было самое уютное место на берегу Шамсутдина, и Айнур с Лианой сидели там с самого утра, спрятавшись от жары и от многочисленных друзей, приехавших на свадьбу.

– Завтра, любовь моя, мы наконец-то станем мужем и женой, – нежно сказал Айнур, не выпуская из своей руки прозрачную кисть своей суженой.

– Да, мой милый, всего-то один день. Я ждала этого дня всю жизнь, я так счастлива, – прошептала Лиана, закутав плечо любимого в шелк своих волос.

Недалеко послышались голоса – друзья, соскучившись, выкликали их имена. Лиана посмотрела на Айнура – она никого не хотела сейчас видеть, кроме него.

– Знаешь что? – вскочил на ноги Айнур. – Я достану лодку, давай уплывем на самую середину озера – на остров любви, там нас никто не найдет. А вернемся поздно вечером, когда все угомонятся.

Лиана улыбнулась – любимый понимал все без слов. Уже начало темнеть, когда Айнур подогнал лодку к их месту, но Лиане не было страшно – ведь рядом с ней был самый любимый и надежный мужчина…

– Что случилось с вами, уважаемая Зиля-апа? – спросила молоденькая медсестра, приехавшая по вызову из райцентра.

– Ох, доченька, что-то нехорошо мне. Задыхаюсь я… как-то душит… с утра какая-то не своя, все из рук валится. Вот даже в магазине покупки забыла, – покачала головой Зиля-апа – мать Айнура.

– А ничего другого не болит? Сердце? Покалывает немного? Подправим сейчас. А насчет удушья – вы астмой никогда не болели?

– Да что ты, дочка, хвала Аллаху, в нашем роду ничего такого не было. Может, порча какая?

Медсестра сделала укол магнезии и улыбнулась.

– Да за что вам порча, вас все в селе любят, уважают, вот и о свадьбе у Айнура вашего все говорят с придыханием прямо.

– Что… говорят?

– Да люди говорят, что счастливей пары и найти нельзя на белом свете.

Зиля-апа потерла сердце.

– Ох, не знаю, дочка… Завистников ведь всегда хватает.

Медсестра опять мило улыбнулась.

– Да это вы просто наступление грозы чувствуете. Все скоро пройдет, вы здоровы, Зиля-апа, хвала Аллаху, просто подвержены климатическим изменениям.

Но не грозу чувствовало сердце матери, беду.

Лиана сидела на самом краю лодки, болтая ножками в холодной – из-за подземных ключей – воде.

Стало почти совсем темно, но не от захода солнца, а от иссиня-черной тучи, которая, казалось еще час назад, была совсем далеко. Но ветра почти не было – лодка спокойно скользила по глади озера, Айнур аккуратно опускал весла, чтобы холодные брызги не тревожили беззаботную Лиану. Сейчас она казалась ему русалкой, выплывшей из серых вод Шамсутдина, чтобы остаться с ним навсегда. Берег уже начал сливаться с небом в фиолетовой темноте, когда прямо над лодкой ударила гигантская молния. Когда Айнур после краткого ослепления снова обрел зрение, Лианы в лодке уже не было – от испуга девушка потеряла равновесие и соскользнула в воду.

– Лиа-а-на!!! – прокричал Айнур, но в упавшем громе сам не смог расслышать свой крик.

Айнур, не разуваясь, прыгнул с лодки, и озеро Шамсутдин сомкнуло над ним стальные воды.

Их нашли водолазы на следующее утро, тела лежали на дне озера рядом – Шамсутдин не разлучал влюбленных. Родители и гости, собравшиеся на свадьбу, плакали над мертвыми. Лиана, прекрасная и после смерти, лежала в свадебном платье, Айнур, казалось, просто уснул, не сняв пошитого для свадьбы темного костюма. Их лица были спокойны и безмятежны, словно не ведали они, почему слезы катятся из опустевших глаз их родителей и друзей.

Имам-хатыб Фанил Гайсин не смог отказать матерям. Сегодня был назначен день свадьбы их детей, и они на коленях умоляли его похоронить их мужем и женой. Никогда не было такого, чтобы мулла венчал мертвых, но разве Аллах не является Наимудрейшим Судьей? И имам Фанил Гайсин во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, начал читать никах над двумя гробами.

Тот июльский день был теплым и ласковым, и только озеро Шамсутдин оставалось холодным, каким создал его Аллах в незапамятные времена.

2008

Тот бой в Панджерских предгорьях был последним для девяти убитых бойцов и для одного живого, но потерявшего сознание. Если бы не бежавший рядом командир, принявший на себя все осколки, то он неминуемо потерял бы и жизнь. Моджахеды тыкали стволами в тела – но никто не стонал и не шевелился. Добивать было некого.

– Уходим, – глухо рыкнул на пушту старший через черную как смоль бороду – работы здесь больше нет.