Книга Русский лабиринт, страница 90 – Дмитрий Дарин

– Я, если будет гражданская война, первым автомат возьму. Рука не дрогнет петли таким, как ты, намыливать, – комиссарил Иван Иванович, целясь глазами Олегу прямо в зрачки. – Вы, интеллигенция, всю страну просрали.

– Ты же инженер-технолог, – возразил Олег, – значит, тоже интеллигенция. Технологическая… техническая, то есть.

– Я народ! – ударил себя в грудь Иван Иванович.

– Отец орет, что он народ, мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати… все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез – кто не работает, не ест, ты спутал, батя. Как про тебя написано, – влез я с поправкой, то есть цитатой.

– Высоцкого любишь… уважаю… – Иван Иванович налил всем по рюмке, наши девочки отказались, его друзья – частично. – Почему я тебе верю, а ему… – он кивнул на Олега, – нет?

– Потому что у меня, если что, тоже рука не дрогнет, но тебе петлю мылить не буду. Ты стоишь расстрела.

Иван Иваныч посмотрел на меня внимательно и о чем-то задумался.

– Пойдем выйдем, – наконец-то услышал я «классическое» приглашение на драку.

– Пошли.

Мы вышли на крыльцо и для начала закурили.

– Прочитай что-нибудь, – сказал Иван Иванович.

– Легко. – Я не стал ломаться и прочитал ему подходящее к минуте стихотворение с лирическим названием «Берия».

Пока я читал, на крыльцо вышел весь наш общий стол: девчонки – разнимать, мужики – разминаться.

– Не, все-таки я ему не верю, – вспомнил про Олега Иван Иванович.

Олег хотел что-то сказать, но все сделала Татьяна.

– Рано тебе еще понимать, Иван, блин, Иванович. Какой-то ты еще… маленький, – с презрительным спокойствием сказала Танюха и выпустила дымок в оппонента.

Не найдя, что ответить, Иваныч отошел в темноту. Скоро до нас донеслись характерные звуки, несостоявшийся комиссар от души блевал. Мы разошлись по своим столам и Ивана Ивановича больше в тот вечер да и вообще больше не видели. Да, есть еще женщины в русских селеньях… Я вообще с удовольствием замечаю, что женщины, добывающие себе сами кусок хлеба и не передком, а умом, стали разбираться в жизни лучше многих мужиков (к сожалению), даже не лучше, а правильнее. Пользоваться уважением таких женщин приятно, ничего не скажешь, но сейчас не об этом.

На следующий день, достигнув необходимой для встречи с неведомым высоты духа (или глубину) после пары рюмашек уже ставшей родимой «Родимой» с классической глазуньей и блинчиками, мы всей компанией погрузились в заказанное такси и поехали в Мышкин.

Паром подходил к нашему берегу неспешно и тяжело, как старый конь-водовоз к заслуженному овсу. Люди и автомобили быстро вытекли с палубы, и мы зашли на паром первыми. В Мышкин ехало немного народа, и через пару сигарет между нашим бортом, где мы стояли веселой кучкой, и берегом пролегла водная полоса недолгого расставания. Волга в этом месте не самая широкая (в Самаре или Волгограде куда шире), но и этого хватило, чтобы задышать Родиной. Сколько же народа за русскую историю пило глазами эту спокойную ширь! Сколько же событий видели эти берега! Ну а сколько здесь потопло, и говорить не приходится.

– Ребята, пикчерните меня на фоне реки! – сказала Татьяна.

Мы с Олегом, как по команде, уставились на нашу спутницу и молча посмотрели ей за зрачки.

– Вы чего, ребят? – немного растерялась Таня, чуя недоброе.

– Как ты сказала? – придав голосу глухости, вопросил я.

– Я имела в виду… ну… сфотографируйте, чтобы Волга была… на фоне… а что, на пароме нельзя фотографироваться? – вконец растерялась Татьяна.

– Что ты имела в виду, понятно, но как ты сказала? Пикчерните? – тоном энкавэдистского следователя переспросил Олег.

– Ну да… а что?

Мы с Олегом давние и ревностные ревнители русского языка и русских традиций и от своих друзей (а от подруг тем более) ждем того же.

– Тань! Вот ты в сердце Родины, на Волге-матушке… не Волга-мазере и не Волга-муттере (что, слава Богу, не вышло), а МАТУШКЕ! И в присутствии двух русских поэтов плюешься иноземными словами прямо в такую красоту! Ты не православная, что ли? – Чтобы придать замечанию большую весомость, я даже отшагнул от подвергнутой обструкции. – Это все равно, как если я скажу: ай лав ю, Мышкин!

– Ой, ну простите. С иностранцами работаю, прилипло уже, – облегчающе улыбнулась Танюха, видно, ожидала чего-то более серьезного.

– Лучше бы ты материлась. – Я не стал раздувать и щелкнул Танюху с друзьями, так, чтобы Волги в кадре было побольше.

Паром тем временем стал разворачивать корму для швартовки на другом берегу.

– Словно к Родине подтягивают, – заметил Олег.

Я показал большой палец. Ведь действительно, точнее не скажешь, я чувствовал то же самое. Еще пара минут, и мы вышли в Мышкине. В нескольких метрах от пристани стояла стройная красивая девушка и выискивала кого-то глазами.

– Нам что, повезло с экскурсоводом? – не поверил я.

Среди многочисленных экскурсоводов в разных городах России и мира мне, в основном, попадались либо усохшие и злые полустарухи, либо туповатые и малообразованные студентки, либо мрачные и непьющие мужланы – не боцмана.

Кроме Питера, когда я с помощью профессонала показывал город одному своему австрийскому другу, Суздаля, Иерусалима и Венеции.

– Похоже, – ответил Олег, которого Света тут же взяла под руку.

Девушка (вернее сказать, молодая женщина) ждала именно нас.

– Меня зовут Светлана, я ваш экскурсовод. – Голос у нее был профессионально поставлен, но природной звонкости от этого не потерял.

– Во, одной Светкой больше. – Я начал с ходу настраивать гармонию. – Первый вопрос: как точно называются жители достославного города Мышкин?

– Мышкари, – подтвердила Светлана (чтобы не путать читателя, экскурсовода далее я буду называть Светланой, а Олегову жену – Светкой. Если проскользнет Светик, Света или Светусик, догадайтесь по контексту) слова Олега, – тут вообще все связано с мышью. Музей Мыши, ресторан «Мышеловка», единственное место в России, наверное, где сыр дают бесплатно, клумба в виде мыши и еще многое, словом, увидите сами. С чего начнем? Я предлагаю зайти в музей валенок.

– А Музей мыши?

– А Музей водки?

– Музей мыши закрыт сейчас, к сожалению. Реконструкция, – пожала плечами Светлана, – Музей водки тоже. Деньги у мэрии все заканчиваются не вовремя.

– Интересно, а когда они заканчивались вовремя? – несколько разочарованно пробубнил я, но хорошего настроения не утратил.

Все-таки какая прелесть – наши волжские городки. Сами небольшие, невеликие, они гораздо больше, чем крупные, сохранили в себе православный настрой, и не из-за изобилия куполов, а из-за какой-то тихой незлобивости, покоя и отсутствия суеты, превращающей жителя большого города в шестеренку лязгающей на ухабах жизненной машины. Да и каждый знает друг друга чуть не в лицо – отсюда и уважение и вежливость. И жизнь там, несмотря на завихрения, какие везде есть, течет спокойно и привольно – как сама Волга. Не Москва, слава Богу. Мы начали подниматься в гору по главной улице, как мое внимание привлек очкастый юноша в древнерусском шлеме, с бармицей и мечом в руке.