Онлайн книга «Дамы-козыри»
|
Следующими на сцену выскочили сразу двое, он и она. Он имел черный смокинг и галстук-бабочку. Она затянула отвисший живот в зеленоватый костюмчик и стала похожа на кочан капусты. Наряд дополняла широкополая шляпа. Из-под нее выглядывали нос картошкой и выкаченные, как при базедовой болезни, глаза, похожие на половинку редиски. Весь «огород» держался на широко расставленных, не сдвигающихся лет двадцать ногах. «Что у них у всех с ногами?» — не переставала удивляться Ольга. Пара исполнила свой номер («Нам на двоих семьдесят пять лет. Мы были несчастны и бедны. Но когда попробовали «Хэппи-тоник»…). — Я простая медсестра! Заработки нищенские! — истошно кричала следующая дама. — А теперь у меня свой огромный дом! А около дома я хочу вырыть бассейн и запустить пару русалов. Хотите бассейн с русалами? — Кого-кого? — изумилась Ольга. — Какими еще «русалами»? — Словарь Ожегова сие любопытное слово упустил. Готов предположить, это — мужской род от русалки. Она — простая медсестра, — объяснил Женька, — а у простых и речь простая. Делают в больнице что хотят. Балерина-балерун, проститутка-проститут… Когда на дежурстве скука и пьянство, тогда и русал — предел мечтаний. Одно странно. Если русал — хвостатый утопленник мужского рода, то на фига он ей? У него ведь даже нет… Ольга не узнала, чего нет у русалов. Со всех сторон на Женьку зашикали. Он понял это превратно и упрямо продолжал: — Если только для красоты и уборки бассейна… Получив от Ольги удар локтем, он на время смолк и тоскливо поглядывал по сторонам выцветшими глазами. Ему отчаянно хотелось выйти. И не ему одному. Но все мужественно или женственно терпели. Чтобы стать счастливым, надо уметь страдать. С портрета на них укоризненно посматривала Марта Ханс. Медсестра заливалась на эстраде: — Кто здесь доктор наук? А кто не доктор? Поднимите руки! Плохо поднимаете! Что, мало докторов? Или стыдно, что теперь не нужны никому? Она радостно захохотала. Зал угрюмо молчал. Доктора наук в зале присутствовали, точно. Вступать в дискуссию со счастливой и богатой медсестрой они не решались. — Да, воистину, Россия — страна парадоксов! — торжественно заявила бывший работник медицины, тщательно проговаривая каждую букву недавно выученного слова. — Кто сказал, «Россия — страна пидорасов»? — Опустошивший полбутылки водки Женька не расслышал слов, но на всякий случай громко вступился за родную страну. — Не поз-з-волим! Ведущий выглянул из-за занавеса и встревоженно всмотрелся в зал. Нащупав глазами Женьку, он нахмурился, нервно дернул головой и исчез. Со сцены лилась разученная песня: — …и теперь я могу жить везде… — …мне пенсия не нужна… Общую картину внезапно нарушил скромно одетый пожилой человек. Воспользовавшись паузой, он встал с места и громко спросил: — Пожалуйста, ближе к делу! Расскажите о стоимости предлагаемого напитка и его химическом составе. Есть ли противопоказания для страда… Ведущий ворвался на эстраду, схватил микрофон и громко заорал в зал: — Смотрите на него! Смотрите ВСЕ! ОН НЕ ХОЧЕТ ЗАРАБАТЫВАТЬ ДЕНЬГИ! ОН НЕ ХОЧЕТ СТАТЬ СЧАСТЛИВЫМ! Ведущий простер руку в сторону обмершего от неожиданности старика. — А вам здесь не место! Убирайтесь ВОН! — Во-о-н! — заревели подручные в проходах. — Во-о-н! — обрадовалась толпа новому развлечению и остервенело затопала. Неожиданно для себя Ольга почувствовала, что кричит вместе со всеми. Старик трясущимися руками собрал рекламки в облезлый портфельчик и пошаркал к выходу. В зале свистели и улюлюкали. Ведущий активно закреплял успех. Он воздел к потолку руки со скрюченными пальцами, вскинул голову и возопил в экстазе: — Хотите ли вы тотальный «Фербагайл»? — Да-а-а! — ревел зал. — Один «Хэппи-тоник»! Один «Фербагайл»!! Один президент!!! — неистовствовал ведущий. — А-а-а! — заходилась толпа, зверея. По залу летали бумаги. Кое-где вскочили на кресла и прыгали. Женщины рыдали, мужчины исступленно размахивали руками. Запахло паленым. Из чрева необъятных динамиков повалил дым. Гимн гремел вовсю. Дамы бились в истерике на полу. Их давили каблуками, не успев перешагнуть. Толпа рвалась к сцене, желая немедленного счастья. Ведущий благостно улыбался и гордо вскидывал голову нервным движением. Ополоумевшая толпа тянулась к нему. Ведущий пожимал потные людские ладони, с трудом сдерживая брезгливую гримасу. Чаще он пытался отделаться от толпы, вскидывая руку в общем приветствии. Покачиваясь, Женька пробрался к сцене, завладел микрофоном и выступил с неожиданным предложением: — Да здравствует бесплатный «Фербагайл»! Даешь счастье для бедных! Предложение не нашло широкой поддержки. К Женьке подошли люди и молча повели его к выходу. — Всех не перевешаете! — орал пьяный, яростно отбиваясь. — Ферштейн, гансы? Марта капут! Возникший из воздуха ведущий ласково зашептал ему что-то на ухо. Женька прокричал в ответ: — Да? Лишите? А кто вашу муру продавать будет, пока вы с простаков бабки сшибаете? Или вы боитесь моих вопросов, господин полицай-президент? Шутки прекратились. Женьку мгновенно выкинули за дверь. На сцене появились несколько человек, среди которых Ольга узнала и Диму Вологду. Он внимательно осматривал зал. Увидев Ольгу, Дима оживился и перебросился с ведущим парой слов. Ведущий посмотрел на Ольгу и черкнул в блокноте. Через пять минут Ольга выиграла одну из коробок в пирамиде. Ее попросили подняться на сцену. Зал дружно охнул, узрев Ольгу в полный рост при хорошем освещении. Ей вручили коробку и долго поздравляли. В коробке находилась видеокассета с рассказами о преуспевших в жизни потребителей и «распределителей» «Хэппи-тоника», банка с самим «продуктом» и красочный каталог. Значительное место в нем занимали виньетки, рамочки, фотографии и рисунки. Текст предельно краток. Дважды пересказывалась биография Марты Ханс и содержались правила поведения «распределителей». С непривычки Ольга устала и валилась с ног. Много людей! Обилие впечатлений! Ее хватали за руки, целовали и поздравляли совершенно незнакомые ей люди. Это ли не счастье? …Женька понуро сидел на скамейке у выхода из института. Завидев Ольгу, он с виноватым видом приблизился к ней. — Извини, сорвался. Водка теплая… — Он прерывисто вздохнул. — Теперь тебя выгонят? — Ольга могла только посочувствовать. — Что ты! — Женька широко улыбнулся. — А кто будет продавать? Кто? Он помолчал, прежде чем выпросить у Ольги еще немного денег. Но и дополнительный кредит не прибавил ему хорошего настроения. Прощаясь с Ольгой, Женька с грустью заметил: |