Книга Дамы-козыри, страница 65 – Екатерина Романова, Николай Романов

— Не так просто, — развивал мысль противный Нгомо. — Проклятие не касается вас, но напрямую относится ко всем мужчинам, с которыми вы, э-э-э, будете… Вы меня понимаете? Член становится коротким и очень твердым.

— Надолго? — спросила Таня только для того, чтобы что-то спросить.

— Не очень. До конца этой жизни.

И Нгомо поспешил успокоить дам:

— Но в следующей жизни длина восстанавливается!

— Спасибо! — Таня вся трепетала. — Что же получается! Я, например, хочу предсказывать судьбу. Но если надену эту железяку то у моих мужиков укоротится и отвердеет то единственное, ради чего мужики, собственно, нам, бабам, и нужны!

— Но хотя бы отвердеет… — робко заметила Алена и покраснела.

— Благодарю покорно! Ты хочешь трахаться или внимать стуку деревянных яиц?

Нгомо почувствовал, что ему пора собираться, но ему не дали уйти. На стол вывалили содержимое сумки и потребовали комментариев.

Нгомо перебирал знакомые предметы и улыбался:

— Ха! Средство от приступов ревности! От болезни головы и ног… Ритуальные лук и стрелы моего племени… Маски богов Реки и Леса…

Нгомо внезапно запнулся и нахмурился. Он вытащил мешочек из странной пузырчатой кожи и осторожно потянул стягивающую его веревочку. Не залезая внутрь пальцами, он медленно раскрыл его и заглянул внутрь. Там лежал корешок. Волосатый, коричневый корешок длиной сантиметров десять — двенадцать, толстый и с кусочками прилипшей к нему земли.

— Не мучайся, говори! — приказала Таня.

Нгомо очнулся от мыслей.

— Наука называет такой корешок Radix Villermania. Нашел его в наших краях путешественник Карл Виллерман. Назвал своим именем, описал и с курьером отправил в главный лагерь экспедиции. Едва успел перед смертью. Племя тогда ужасно голодало…

Память отважного путешественника почтили молчанием. Нгомо продолжил:

— Племя называет его «корешок Ронго». Кошмарная штучка. Я не знаю, почему отец передал это вам. Но папа знает зачем. Он все знает.

— Лучше расскажи, как это действует и к какому месту это прикладывать. Может, от этого делается длиннее…

Нгомо не понравился игривый тон Тани. Он серьезно сказал:

— Корешок Ронго — средство для оживления мертвецов.

Подруги вздрогнули и схватились за руки.

— И что… действует?

Нгомо мрачно ответил:

— Действует. Я сам видел.

Озарение — штука внезапная. Оно не назначает свиданий. Оно приходит само. К Гане оно явилось именно сейчас. Нгомо хотел встать, но железная рука русской женщины вернула его обратно на место.

— А если корешок на живом человеке испробовать?

Нгомо удивил женщин второй раз за день.

Он троекратно перекрестился.

От страха, наверное:

— Ронго пробуждает спящие жизненные силы. Вы же понимаете, если оживлять мертвого, то к нему возвращаются уснувшие жизненные силы. А если живого, то в нем проснутся те силы, о которых он сам и не подозревает. Его желания, наклонности разные… Но надо исполнить ритуал.

— Вот ты нам и поможешь, — подытожила Таня.

Ирина и Алена переглянулись. Что еще она задумала? Их домашний химик в двух словах объяснила им суть своего плана. Пораженные подруги таращили глаза в изумлении.

Таня не любила терять время попусту:

— Что нам нужно? Вареная кошка? Глаза летучей мыши? Прямая кишка оцелота?

Нгомо весь передернулся от отвращения:

— Тьфу! Гадость! Дикость! Даже мой папа, Великий Чаади…

— К черту папу! То есть, ура-ура, хоп-хоп! А теперь составим список.

Перечисление недостающих компонентов не заняло много времени. Подружки тут же распределили обязанности:

1. Сова живая — 1 (одна) шт. Ирина выпросит ее в зоопарке на ночь с помощью Винсента. Ей же поручили принести акварельные краски.

2. Набор химреактивов. Разумеется, достались Тане. Правда, она поразилась странному набору препаратов, в число которых входил эфедрин. Нгомо извиняющимся тоном сообщил, что в джунглях они обычно используют помет гамадрила, выдержанный в слюне больного белого питона. Но в Москве эту штуку не всегда можно достать. Таня пообещала извлечь эфедрин из зубной пасты.

3. Алене достались два кулинарных рецепта. Нгомо потребовал в точности следовать им. Кушанья нужны для жертвоприношения голодным духам. Алена с первых строк поняла, что первое — кулебяка с капустой, а второе — торт «Наполеон». Она имела слабое представление о гастрономических пристрастиях представителей потусторонних сил, но странный выбор и не менее странное сочетание ее немало удивили.

Напоследок Нгомо сообщил, что обряд должен происходить в полночь. И тут Таня забастовала:

— Пошла она на… вся эта африканская мутота! — Таня в ярости раскидывала стулья. — Факиры недоделанные! Ненавижу дилетантов. Профанация науки!

Но она сама отрезала путь назад. Она поняла это, бросив взгляд на подруг.

Таня недолго колебалась между верностью подругам и верностью кодексу ученого-химика. Подруги важнее.

Шабаш назначили у Тани. Ее квартира пустовала. Близнецы осваивали унаследованную от папы дачу под присмотром могильщика-шекспироведа, с которым подружились навек и нашли массу общих философских тем для обсуждения теплыми летними вечерами.

Сова заухала, завертела головой и взмахнула широченными крыльями. Ирина вяло отмахнулась, но Алена трусливо отошла к двери. Таня занималась привычным делом — злилась:

— Где шаман? Где этот сукин сын колдуна? Я сижу здесь, как последняя дура…

— Дуры, — поправила Ирина и подлила в блюдечко воды для совы. — Не ты одна дура, а все мы дуры. Меня сова достала. Мало того, что я пообещала в зоопарке, что перед сном поймаю для нее живую мышь…

— Живую? — вскрикнула Алена.

— Ага, живую! Меня еще заставили пересчитать чуть ли не все перья у этой птички. Мышь я купила на Рижском рынке. Ну и цены сейчас на мышей! Вы, подруги, и представить не можете. Сову я везла в коробке, а там внутри темно. Бабушке-сове недавно стукнуло шестьдесят. И тут эта пернатая пенсионерка вообразила, что наступила ночь и пора на охоту. К-а-ак ухнет в коробке! Народ из вагона словно ветром сдуло! Милиционера, который потребовал коробку открыть, в палец клюнула. Жаль парня. Он, наверное, теперь стрелять не сможет…

— Бедная ты, бедная, — пожалела Алена. — А у меня все нормально. Кулебяка пышная получилась, да и тортик что надо.

— Ага, духам под хвост! — злорадно откликнулась Таня. — Лучше поинтересуйтесь, как я тряслась, эту наркоту, эфедрин, изготавливая! Из пасты не получилось, пришлось у аптеки спрашивать, напротив здания ФСБ, на Никольской улице. Там мне продали флакон солутана, который местные наркоши прозвали «салютом». Еще уговаривали недорого взять партию кокаина. Страху-то натерпелась! А вони от этого эфедрина! Надеюсь, что соседи не стукнут в органы. А то накроют меня за организацию наркозаводика… Да где, наконец, этот хренов Нгомо?