Онлайн книга «Кровь на снегу»
Мы остановились, и с улицы донеслись звуки открывающихся дверей и голоса. – Спасибо, что позволили нам воспользоваться подвалом, – сказал водила. – Да не за что. – Мне пообещали помочь отнести их вниз. – Да уж, покойнички тебе вряд ли помогут. Залихватский смех. Наверное, нас встретил один из могильщиков. Открылись дверцы грузовика. Я лежал ближе всех к выходу. Я почувствовал, как меня подняли. Я лежал тихо-тихо. Мы просверлили отверстия для воздуха снизу и сбоку, и, когда меня внесли в помещение, темноту гроба прорезали лучики света. – Значит, это и есть семья, погибшая на Тронхеймсвейен? – Да. – Читал в газетах, да, настоящая трагедия. Их похоронят где-то на севере? – Да. Я понял, что меня несут вниз, мое тело скользнуло вниз, и я уперся головой в стенку гроба. Черт, а я считал, что покойников всегда носят вперед ногами. – Не успели увезти их до Рождества? – Их похоронят в Нарвике, а туда два дня пути. Мелкие шаркающие шажки. Они были на узкой каменной лестнице. Я хорошо ее помнил. – А почему не отправите их самолетом? – Родственники считают, что это слишком дорого, – сказал водила. Он неплохо справлялся. Я сказал ему, что, если возникнет слишком много вопросов, он должен ответить, что совсем недавно начал работать в похоронном бюро. – Значит, родственники захотели, чтобы они подождали в церкви? – Да. Рождество и все такое. Поверхность выровнялась. – Да-да. Их можно понять. Да, место есть, как видишь. Здесь только один гроб, его завтра похоронят. Ага, он открыт, скоро придет семья на него посмотреть. Можем поставить этот вот сюда, на скамейку. – Можем поставить его прямо на пол. – Хочешь оставить гроб прямо на бетонном полу? – Да. Они остановились в сомнениях. – Как пожелаешь. Меня поставили. Я услышал скрип прямо у головы и удаляющиеся шаги. Я был один. Я выглянул в одну из дыр. Не совсем один. Наедине с трупом. Одна штука. Мой труп. В прошлый раз я тоже был здесь один. Мама казалась такой маленькой в гробу. Скрюченной. Может быть, душа занимала в ее теле больше места, чем в телах других людей. Пришла ее семья, с которой я раньше не был знаком. Когда моя мама связалась с папой, ее родители оборвали с ней связь. Тот факт, что член семьи вышел замуж за преступника, не смогли вынести ни мои дедушка с бабушкой, ни дяди, ни тети. Их успокаивало лишь то, что мама переехала вместе с мужем в восточную часть города. С глаз долой, из сердца вон. Но теперь я был на глазах, предстал пред ясным взором дедушки и бабушки, дядей и теть, о которых раньше мама рассказывала, только когда была пьяна или под кайфом. Первое слово, которое я услышал от своего родственника, не считая мамы и отца, было «соболезную». Около двадцати соболезнований в церкви в западной части Осло, недалеко от места, где она выросла. А потом я уехал на мою сторону реки и больше никого из них не видел. Я проверил, хорошо ли прикручены винты. Принесли второй гроб. Снова звук удаляющихся шагов. Я посмотрел на часы. Полвосьмого. Появился третий гроб. Водила и могильщик ушли по лестнице, болтая о рождественской еде. До сих пор все шло по плану. Конечно, священник не мог отказать, когда я позвонил и от имени семьи из Нарвика попросил разрешения подержать трех жертв автокатастрофы в подвале церкви до конца Рождества. Мы были на месте, и, надеюсь, через полчаса Хоффманн тоже будет здесь. Мы могли надеяться, что он оставит телохранителей на улице. В любом случае не будет преувеличением сказать, что фактор неожиданности на нашей стороне. Фосфор в моих часах переливался и светился в темноте. Без десяти. Ровно восемь. Пять минут девятого. Мне в голову пришла одна мысль. Листочки. Письмо. Оно по-прежнему лежало в ящике кухонного стола. Почему я его не выбросил? Просто забыл? И почему я спрашиваю себя об этом, а не о том, что будет, если его найдет Корина? Хотел ли я, чтобы она его нашла? Кто бы ответил мне на эти вопросы. Послышался звук подъезжающих машин и стук дверей. Шаги на лестнице. Они здесь. – Он кажется таким спокойным, – произнес приглушенный женский голос. – Каким красивым его сделали, – шмыгнула носом пожилая, судя по голосу, женщина. Мужской голос: – Я оставил ключи от машины в замке зажигания, думаю, мне лучше… – Ты никуда не пойдешь, Эрик, – сказала молодая женщина. – Господи, какой же ты трус. – Но, дорогая, машина… – Она стоит на кладбище, Эрик! Как ты думаешь, что здесь может случиться? Я выглянул в дырку. Я надеялся, что Даниэль Хоффманн придет один, но прибывших было четверо, и все они стояли с одной стороны гроба лицом ко мне. Лысеющий мужчина, ровесник Даниэля, не похожий на него. Может быть, зять. Скорее всего, зять, потому что рядом с ним стояла женщина лет тридцати и девочка лет десяти-двенадцати. Младшая сестра и племянница. Если сходство у кого-то и прослеживалось, то у пожилой седой дамы. Она была как две капли воды похожа на Даниэля. Старшая сестра? Молодая мать? Но Даниэля Хоффманна не было. Я уверил себя, что он приедет на своей машине и что было бы странно, если бы вся семья явилась одновременно. Подтверждение своей уверенности я получил, когда зять с лавровым венчиком волос на голове посмотрел на часы. – Беньямин должен был унаследовать дело своего отца, – хлюпала пожилая дама. – Что теперь будет делать Даниэль? – Мама! – предостерегающе произнесла молодая женщина. – О, не надо делать вид, будто Эрик не знает. Эрик пожал плечами и стал перекатываться с пяток на носки и обратно: – Да, я знаю, чем занимается Даниэль. – Значит, ты знаешь, что он очень болен. – Да, Элисе говорила что-то насчет этого. Но мы не очень часто общаемся с Даниэлем. И с этой… э… – Кориной, – резко произнесла Элисе. – Может быть, настала пора встречаться с ним почаще, – сказала старуха. – Мама! – Я просто хочу сказать, мы не знаем, сколько еще времени Даниэль пробудет с нами. – Мы не желаем иметь ничего общего с делами Даниэля, мама. Посмотри, что случилось с Беньямином. – Тихо! |