Онлайн книга «Юджин - повелитель времени. Книга 3. Патроны чародея»
|
Он буркнул: – Хороший конь под ним… Не обращай внимания, это я назвал… гм… одно имя, если то имя… но сработало. Этот гад уже по эту сторону гор. – Ни фига себе навигатор, – пробормотал я потрясенно. – Начинаю уважать древних магов. Умели устраиваться в жизни!.. Этот, который двигается, твой друг или враг? – Был когда-то другом, – ответил он нехотя. – Ну, поехали? Я смотрел, как он прячет в сумку карту, в самом деле удивительную, нарисовали ее недавно, может быть, именно по заказу Фицроя, он не только успел за эти пару дней отыскать местных чародеев, якобы не существующих в столице, но и убедить их что-то сделать для него… Из королевского дворца выскочил запыхавшийся слуга в одежде королевского двора, огляделся, увидел нас, замахал руками. – Глерд Юджин!.. Глерд Юджин! Я как раз вставил ногу в стремя и поднялся в седло, Фицрой вздохнул, я обернулся с великой неохотой. – Чё? Слуга подбежал, шапки на голове нет, так что поклонился ниже, чем рядовому придворному. – Глерд Юджин, простите великодушно, однако ее величество увидели вас в окно… изволят что-то сказать на дорогу. Фицрой буркнул тихонько: – «Сказать» на королевском языке значит «велеть». – А куда денешься, – ответил я. – Тут самодурство и самодержавие. Я недолго, ты пока не пропей коней. – Иди-иди… – И не проиграй, – напомнил я. – Да иди же! – И не отдай за интимные услуги, – добавил я. Он воздел глаза к небу. – С ума сошел! Я вообще никогда не плачу. И сам не беру. Это бесчестно. Разве что конями… Слуга дождался, когда я двинулся в сторону королевского дворца, забежал вперед и знаками показывал гвардейцам, что все под контролем ее величества и все по монаршей воле. Когда поднялись на этаж, стража отступила от двери королевского кабинета, а слуга распахнул ее передо мной с церемонным поклоном. Королева так и стоит у окна, глядя задумчиво на широкий двор. Я прошел до середины зала, когда она замедленно и неспешно начала поворачивать голову в мою сторону. Я уже приблизился на расстояние двух шагов, а взгляд ее холодных рыбьих глаз наконец-то уперся в меня, не позволяя подходить ближе. Я поклонился. – Ваше величество? – Уже уезжаешь, – сказала она с неодобрением. – Жизнь в столице тяготит? Я поморщился. – Ваше величество, я сибарит и гедонец. Или гедонизист, не помню. Есть такие нации. И мое призвание – лежать на диване, пить вино и смотреть на танцы голых женщин. Но вы мне подсунули земли и крепостных, что подвергаются набегам! Я бы плюнул на все и вернулся, если бы кто-то там мог их защитить. Но – некому. Потому сперва всех побью, потом вернусь отдыхать и нежиться. Врагов побью, не крестьян! А мне пусть приготовят диван поширше и помягче. Она посмотрела с некоторым непонятным выражением в глазах. – Эти земли ты сам выбрал… Тебя даже отговаривали. – Все равно виновата королева, – отрезал я. – Значит, плохо отговаривали! Провоцируя на сопротивление. – Вот как? – Точно, – заверил я. – И вообще, ваше величество, для вас новость, что всегда во всем виновата власть?.. Она поморщилась. – Даже в засухе или слишком… долгих дождях. Знаю. А ты? Я огрызнулся. – Что я?.. И я, как все люди. Все виноваты, только не я. А как жить иначе в душевном комфорте?.. Кстати, ваше величество, я получил благодарность за помощь вам от вашего поклонника. Она насторожилась, что-то учуяла в моем не таком уж и ехидном голосе. – От кого? – От принца Роммельса, – ответил я с удовольствием. – Как его называют широкие народные массы, пока что далекие от демократии. Он почему-то рад, что вы удержали пошатнувшуюся… или не пошатнувшуюся, но все-таки власть. Она смерила меня таким лютым взглядом, что я задержал дыхание, но она лишь процедила: – Он никакой не принц, а просто разбойник. – Спасибо, – сказал я с чувством, – что не вдарили. Но, может быть, в чем-то прислушаться к оппозиции?.. Ваш режим можно назвать умеренно тираническим с заметными элементами демократии, а Дейнджерфилд установил бы военную диктатуру. Как одни военные хотели установить в нашем королевстве в декабре, но получилось только в более южных странах, где их ласково называли хунтой… В общем, этот принц, что не принц, вдруг в чем-то прав, выражая потаенные и низменные чаяния народа?.. Если дать всем свободу… мир станет лучше? Мне показалось, ее мраморно-чистое и аристократически бледное лицо начало наливаться красной гнева. – Глерд, – произнесла она с придыханием, – я усомнилась в вашей разумности. – А в искренности? – спросил я живо. – Искренним вы не бываете даже с собой, – отрезала она. – Вы не видите разве, что простой народ вовсе не желает того, о чем вы говорите, сами не понимая своих слов! Они счастливы пахать землю, продавать зерно и ни о чем не думать больше!.. Маги счастливы заниматься тем, чем занимаются!.. Воины не хотят ни пахать, ни заниматься магией, но с удовольствием скачут вдоль границ и оберегают мирных крестьян от разбойников!.. Каждый на своем месте!.. Вы хотите сделать всех несчастными? – Ваше величество, – ответил я смиренно, – понимаю, эволюция лучше, чем революция. Но это так долго… – Королевство, – напомнила она, – не деревня. Здесь ничего нельзя делать быстро. В дальней двери появился глерд Иршир, некоторое время торчал столбом, затем начал подавать королеве какие-то знаки. Она бросила в его сторону недовольный взгляд. – Ладно, идите, глерд Юджин. Но вы знаете, куда можно вернуться в любой момент. – А это куда? Она поморщилась. – Те покои закреплены за вами. Когда бы вы ни изволили явиться. – Ого, – сказал я. – Не ожидал. Спасибо! – Вы много чего от меня не ожидали, – ответила она с надменностью. – Но я от тебя ожидаю. Иди-иди! Я поклонился, отметив, что она снова перешла на «ты», и, сдерживая усмешку, пошел к двери. Герцог поспешно отодвинулся, слишком нарядный, а я прошел по коридору и побежал вниз, пренебрегая солидностью глерда. На втором этаже наверх поднимается Форнсайн, он сразу вперил в меня злой взгляд, меня да не заметить среди чинных и величавых, я думал, что разминемся на достаточной скорости, однако он остановился и отвесил настолько смиренный поклон, что больше похож на издевательство. – Глерд Юджин, – произнес он ровным голосом, – беру обратно свои поспешные слова, что вас плохо подготовили. |