Онлайн книга «Если верить в чудеса»
|
Она уже устала от людей, украдкой глядящих на нее, пока она единственная из всех пьет колу. Один глоток этой небесно-голубой «Маргариты». Что плохого может случиться от одного глотка? На вкус напиток был восхитительный. И чувствовала она себя восхитительно. Не от алкоголя. Впервые за долгие месяцы она почувствовала себя нормальной. К черту все! И Дженни выпила половину бокала. Всего половину бокала, а не целых два, как сказала Бренда. И пару минут ей было действительно хорошо. Ей отчаянно хотелось почувствовать себя хорошо. Перестать думать о том, что будет впереди, о том, как она это переживет. Перестать думать о прошлой неделе и о том, какой дурой она предстала перед этим мужчиной. С этим мужчиной, который сейчас был столь же прекрасен и надменен, как и неделю назад. По правде говоря, она запомнила слишком многое… Прикосновения его рук. Его поцелуи. Почему все это должно остаться в ее памяти? – Мы тут собираемся всю ночь сидеть? – спросил ее незваный спаситель. И он на самом деле готов просидеть здесь всю ночь, Дженни знала это. Лучше всего было сдаться, позволить ему подвезти ее и навсегда о нем забыть. – Я живу возле университета, – сказала она, устав от препирательств. – Фэрриер-Драйв. Пара километров от… – Я сам найду, – кивнул он. Она и не сомневалась в этом. Кроме того, у нее сейчас были и другие заботы. Например, как сдержать снова подступившую тошноту. Но, боже мой, кажется, она не справлялась… – Останови машину, – простонала она. Он глянул на нее, затем пересек две сплошных и остановился у обочины. Дженни едва успела расстегнуть ремень, когда он уже оказался с ее стороны машины и раскрыл дверцу. – Тихо, тихо… – шептал он, ведя ее под руку по тротуару. Судорога прошла по ее животу, она застонала, наклонилась вперед… и ее стошнило. Нет, скорее она просто давилась и воспроизводила ужасные звуки, потому что в желудке у нее уже ничего не осталось. Но это ничуть не облегчало ситуацию, ведь Трэвис Уайлд, повелитель мерзавцев, сейчас стоял рядом с ней и вел себя так, будто мерзавцем совсем не был: он взял ее за плечи и поддерживал. Все. Теперь она тряслась, как осиновый листочек. – Не двигайся, – тихо произнес он. Она почувствовала, как он убрал сначала одну руку, потом другую, снял свою темно-серую спортивную куртку, а потом накинул ее на Дженни. Она хотела сказать, что ей это не нужно, ведь на улице, казалось, градусов тридцать, но, по правде, сама Дженни была ледяной. – Спасибо, – пробормотала она прерывистым шепотом. Он повернул ее к себе и достал белоснежный платок из кармана. Она попыталась его взять, но Трэвис не дал ей этого сделать. – Я сам, – сказал он. Она боялась встретиться с ним взглядом, пока он аккуратно вытирал ей губы, чтобы не прочитать в его глазах осуждение. – Эй, – мягко проговорил он. Трэвис взял ее за подбородок и поднял лицо вверх. В его глазах она увидела сочувствие. Ей захотелось прильнуть к нему и прижаться головой к его груди, но она знала: этого делать не следует. Он был добр. Не этого она от него ожидала. И точно не в этом она нуждалась. Слишком много доброты она не выдержит. – Я… Я в порядке. Он кивнул: – Разумеется. После прочищения желудка обязательно полегчает. – Дело не в текиле, – услышала она собственный голос и была готова откусить себе язык. – Конечно же. И если это улучшит твое самочувствие, я отнюдь не новичок. Черт, у меня три сестры, все младше меня, и я до сих пор помню, как приводил их в чувство после вечеринок. Это не было правдой. Он никогда не приводил Эм, Лиссу или Джейми в чувство и никогда не убирал за ними после вечеринок. Если уж сестрички перебирали, а это случалось с каждой хотя бы раз в подростковом возрасте, они сами прикрывали друг друга. То же делали он, Джейк и Калеб. Женевьеве же никто не помог. Никто, кроме него. Эта мысль взбудоражила его. Ее лицо было бледным. Эта круглая штука, как бы ее там девушки ни называли, начала соскальзывать с ее хвостика, и пряди золотых волос спадали на лицо. Он убрал пряди ей за уши. – Теперь все хорошо? – тихо спросил он. Она кивнула. Он дотянулся до машины, придерживая Дженни, и взял с передней панели бутылочку с водой, открыл ее. Она протянула руку, но все еще не могла справиться с дрожью. – Вот. – И он поднес бутылку к ее губам. Она откинула голову. Набрала воды, прополоскала рот и выплюнула на асфальт. – Спасибо. – Выпей все. – Я правда не хочу… – Ты почувствуешь себя лучше. Он снова поднес бутылку к ее губам. – Хорошая девочка, – сказал Трэвис. Он закрыл бутылку и кинул ее на заднее сиденье. – Хочешь походить, подышать свежим воздухом? – Нет, мне гораздо лучше. – Ты уверена? Она не могла вынести его взгляда: в нем отражалось не только сочувствие, но и симпатия. Дженни не могла смириться с чем-то, хоть отдаленно напоминающим жалость. Именно поэтому она и переехала сюда, где никто ее не знал. И теперь здесь оказался мужчина, внезапно явивший себя и заботливым, и учтивым, и добрым… – Я уверена. – Дженни постаралась выпрямиться. – Слушай, я знаю, ты беспокоишься, как бы меня снова не начало тошнить в твоей машине… – Я беспокоюсь не о машине. – Да конечно о машине! О чем еще тебе беспокоиться? Отлично. В его глазах снова появился этот обжигающий холод. – Ну и мнение у тебя обо мне! – Отлично идет к твоему мнению обо мне. Трэвис раскрыл было рот, но промолчал. – Ладно, – наконец сказал он, – как насчет перемирия? Их глаза встретились. Дженни пожала плечами: – Хорошо. Он улыбнулся: – Сколько энтузиазма в этом слове, Женевьева! Она выпрямилась: – Меня зовут не Женевьева. Меня зовут Дженнифер. Дженни. Он вскинул бровь: – Зачем такой псевдоним? – Это не псевдоним. Он слегка скривил губы: – Как еще назвать использование чужого имени? – Я назвалась другим именем, потому что… потому что это была не я в прошлую пятницу, понятно? Это… это разодетое создание, направившееся в бар. Я не была той женщиной, которая… которая поехала домой к незнакомцу и… и там… |