Онлайн книга «Лондон»
– Принцам королевской крови нанесено оскорбление, – заявил он. И Джон Гонт согласился. Пора, решили принцы, преподать этим наглым лондонцам урок. Прежде монархи угрожали лондонцам войсками, штрафовали и даже меняли торговые законы с целью ослабить могущественных купцов, но тактика, примененная королевскими дядьями, возжелавшими проучить город, была новшеством. Все началось ясным утром незадолго до прихода зимы. Дукет и Флеминг только установили лоток, когда по Чипу зацокал конный отряд. Один вытянул меч и своротил большой глиняный горшок с компотом; тот раскололся. Вместо извинений товарищи всадника загоготали и поехали дальше. Через секунду после этой странной выходки за ними прогромыхала большая повозка, груженная снаряжением. Дело разъяснилось спустя несколько минут, когда появился запыхавшийся Уиттингтон. – Не знаете, что ли? Принцы ночью решили уйти из города. Часом позже из города потянулись люди: рыцари и оруженосцы; грумы с вереницами лошадей в поводу; слуги, правившие фургонами с домашней утварью. Затем торжественно проехали элегантные леди в сопровождении сквайров, направлявшиеся к Ладгейту. – Они задумали разорить нас! – в отчаянии завопил Флеминг. Так оно и было. Имея обширнейшие владения и огромные свиты, принцы контролировали половину материальных ценностей Англии, и эти богатства нередко перепродавались. В последовавшие дни и недели масштаб катастрофы предстал вполне наглядно. Уэст-Чип наполовину опустел. – Все бакалейщики пострадали, – сообщил Флеминг, – а торговцы рыбой и мясники даже больше. Как из этого выбираться, лондонцы решили лишь незадолго до Рождества. – Они собираются подкупить королевских особ, чтобы те вернулись, – сообщил Уиттингтон Дукету, а когда юноша пришел в замешательство, разъяснил: – Крупный подарок от города. Участвуют все солидные люди. Булл дает четыре фунта. Даже сам Уиттингтон, начинающий торговец тканями, собирался внести пять марок. – Это называется подкупом покупателя, – заметил он сухо. Флеминг был вполне доволен Дукетом, но с дамой Барникель дела обстояли хуже. Дукет не преуспел в завоевании сердца Эми и не надеялся на успех. Да он не очень и старался. «Либо я нравлюсь ей, либо нет» – так думал парень. Прояви он настойчивость, которая оказалась бы нежеланной, отношения между домочадцами стали бы невыносимыми. Вскоре после Рождества Карпентер с Эми отправились навестить ее родителей. Они внесли довольно простое предложение. Им хотелось обручиться, но поскольку Эми в свои тринадцать еще не была женщиной, а мрачный юный ремесленник стремился стать мастером своего дела до вступления в «опасное», как он выразился, «состояние супружества», он попросил Эми отложить свадьбу на три года. – Хотя вы, возможно, сочтете, что мы просим слишком многого… – оговорился Карпентер. – Нет-нет! Вовсе нет, – поспешно заверила его дама Барникель. – Осторожность лишней не бывает. И если бы не взгляд Эми, она посоветовала бы ему накинуть еще пару лет до пяти. А Флемингу впоследствии ворчливо рыкнула: – Господи, хоть бы она к тому времени переросла его! Флеминг же был совершенно доволен уговором, а Эми вцепилась в оный с безмолвной решимостью, как будто плотник – соломинка в бушующем море. Для нее вопрос был решен. Но не для дамы Барникель. Вскоре после разговора, придя домой рано, Дукет едва успел вкатить тележку во двор «Джорджа», как увидел ее топчущейся у двери. В тот же миг он проклял себя за глупость: забыл! В этих числах она всегда напивалась. Рыжие волосы дамы Барникель были распущены; глазами, налитыми кровью, она таращилась на дочь, подобно дикому зверю, готовому наброситься на жертву. Девочка дрожала. Дукет так и не узнал, о чем говорила дама Барникель, но, едва завидев его, та повернулась с дикой полуулыбкой. – Тебя-то нам и нужно! – вскричала она. И не успел Дукет оглянуться, как его рука угодила в мощные клещи. – Ты тоже пойдешь, – пробормотала хозяйка, хватая и дочь, затем поволокла их на склад. Не обращая внимания на протесты, она распахнула дверь и втолкнула дочь внутрь. Потом принялась заталкивать и Дукета. Тот, хотя был намного сильнее большинства молодых людей своей комплекции, обнаружил себя совершенно беспомощным перед дамой Барникель. Она подхватила его и швырнула, как малое дитя. – Пора вам познакомиться поближе, – прорычала дама Барникель. Через секунду дверь с грохотом захлопнулась, громыхнул засов, и они услышали удалявшиеся шаги. На складе было холодно. Какое-то время они сидели молча. Наконец Эми не выдержала: – Она хочет, чтобы я вышла за тебя замуж. – Знаю. Никто не произнес ни слова еще несколько минут. – Как по-твоему, Бен Карпентер безумен? – спросила она в конце концов. – Нет. – Он выждал немного. – Замерзла? Девочка не ответила, но он придвинулся ближе, обвил ее рукой и обнаружил, что ту колотит. Они просидели в тишине еще час, пока их не нашел и не выпустил Флеминг. Непонятное началось через несколько дней. Флеминг выглядел довольно подавленным. Торговля на рынке зачахла, и Дукет пару раз замечал, что хозяин впадал за прилавком в прострацию. Вечерами, если ему не с кем было поговорить, он сидел у огня понурив голову – настолько удрученный, что Дукет сказал ему: – Вы словно ждете дурных известий в Судный день. Поэтому однажды вечером Дукет обрадовался, едва в таверне появился неожиданный гость. Флеминг как раз погрузился в уже привычное мрачное настроение, когда зашел Бенедикт Силверсливз, плотно укутанный в широкий черный плащ. Он возвращался по холоду из Рочестера. Хотя Джеффри изрядно робел перед молодым законником, а говорили они в последний раз на мосту, где Силверсливз пенял ему за подаренный Тиффани поцелуй, сейчас Дукет не колебался. Флеминг пребывал в унынии, а Силверсливз был именно таким ученым собеседником, каких он любил. Юноша пересек комнату, представился и пригласил Силверсливза присесть с хозяином у огня. Правовед не знал, как благодарить. Если он помнил о прегрешении Дукета, то ничем этого не выдал. Держа в руке кубок подогретого вина с пряностями, он подошел к маленькому бакалейщику, и в следующий миг мужчины уже настолько погрузились в беседу о малопонятных вещах, что Джеффри сумел незаметно ускользнуть. Но перед этим он отметил восторг на узком лице Флеминга и заключил, что тому, во всяком случае, попался действительно образованный человек. Глубокой ночью его разбудил шум, и он не знал, который час. Пустяк – всего лишь звук открывшейся двери. Той, что не должна была открываться. Юноша резко сел. Через считаные секунды Дукет крался к складу. Дверь оказалась приотворена, изнутри сочился свет. Парень подобрался ближе, жалея, что не вооружен. Осторожно заглянул. |